Шишов А.В. - Алексеев. Последний стратег (Белое движение) - 2004

— Сопротивление большевикам надо начинать сейчас, пока они не взяли власть в столице. Позднее начинать сражаться за Россию будет намного сложнее... Теперь нам просто преступно сидеть сложа руки перед лицом большевистской революции...

Глава Временного правительства покинул Зимний дворец и беспрерывно заседавших там министров с портфелями и без портфелей незадолго до штурма. Керенский оставил охваченный революционной сумятицей Петроград на автомобиле американского посольства под звездно-полосатым флагом. При этом он выразил полномочному послу Вашингтона в России Фрэнсису благодарность за помощь и доверительно сказал:

— Вся эта афера (Октябрьская революция. - А. Ш.) будет ликвидирована в течение пяти дней. Поверьте моему слову, господин Фрэнсис...

Алексеевская военная организация за октябрьские дни 1 заметно умножилась. Теперь она насчитывала несколько И тысяч человек, в своей массе офицеров и юнкеров, хотя ]' подлинная ее численность для истории осталась неизвестной. Причина в том, что ее создатель и его ближайшие помощники соблюдали конспирацию.

Алексеевская военная организация для тех дней действительно могла стать серьезной боевой силой. Но в ходе октябрьских событий офицерское подполье почти бездействовало. Только около сотни человек во главе со штабс-капитаном В. Д. Парфеновым произвели ряд нападений на большевиков.

Возникает вопрос: почему «алексеевцы» не встали на защиту Зимнего дворца, последнего прибежища Временного правительства? Ведь отряды добровольцев, профессиональных военных, спаянных воинской дисциплиной, могли стать той силой, которая вступила бы в бой с отрядами Петроградского совета, бравших по сути дела бескровным «штурмом» Зимний дворец после выстрела носового орудия крейсера «Аврора».

Ответ на этот вопрос кроется в следующем. Подавляющее число членов Алексеевской военной организации были монархистами по своим политическим и нравственным убеждениям. «Временные» же были для них одними из главных виновников гибели старой России. В них не верили и им не доверяли.

Когда по столице поползли слухи, что Зимний дворец вот-вот подвергнут атаке, что в Неву вошли боевые суда из Кронштадта с десантом вооруженных матросов на борту, Алексеев сказал своему адъютанту ротмистру Шапрону:

- Боя за дворец не будет. Газеты на сей счет зря будоражат и без того напуганного обывателя.

- Почему? Ведь известно, что к дворцу стягиваются отряды из ряда юнкерских училищ, донцы, женский ударный батальон смерти.

- Стягиваются? Но будут ли они умирать за социалиста Керенского, против которого ополчились такие же социалисты из большевиков? Вот в чем вопрос.

- Похоже, что Зимний дворец падет без боя.

- Безусловно. Его просто будет некому защищать и умирать за республику, сотворенную для народа и армии «временными».

- Михаил Васильевич. Что будет в России, когда власть в Петрограде окажется у большевиков?

- Они начнут насаждать Советы по всей стране. Вот тогда-то и прольется первая кровь.

- Значит, быть войне Гражданской, как в свое время во Франции, как в Американских Штатах?

- Гражданская война в России больше будет напоминать кровавую смуту времен царя Шуйского и князя Пожарского. И нам придется принять в ней участие с самого начала.

- Я готов, ваше превосходительство. Присяге на верность Богу, царю и Отечеству не изменял...

Октябрьский переворот Алексеев принял как политическое событие из числа неизбежных: революционная ситуация в Петрограде развивалась у него на глазах. Неизбежное случилось. Керенский после бегства из Зимнего дворца не смог пойти военным походом на красный Петроград. С политической арены русской Смуты он исчезал.

Теперь предстояло решить — где подымать знамя Белого движения? В первопрестольной, где начались уличные бои? На одном из фронтов, где имелось больше всего воинских частей из разряда «нейтральных» и «выжидающих»? На Юге, в казачьих областях?

Алексеев уловил «желание» своих сторонников устремиться на Дон. Там, в колыбели казачьей вольницы, у власти находился известный своей твердостью атаман А. М. Каледин. Генерала от кавалерии, одно время командовавшего 8-й армией Юго-Западного фронта, Михаил Васильевич знал лично и потому мог рассчитывать на полную поддержку.

Действительно, атаман Войска Донского сразу же принял октябрьские события в столице, что говорится, в штыки. Получив телеграфное сообщение о свержении Временного правительства, генерал Каледин разослал по России, в том числе в Могилевскую Ставку, телеграммы о своей полной поддержке свергнутого правительства.

Войсковой глава казачьего Дона во всеуслышанье объявил, что он берет на себя всю полноту исполнительной власти в Донской области. И что советскую власть в красном Петрограде законной не признает.

В Новочеркасске стало заседать войсковое правительство. Атаман Каледин не уставал говорить о том, что ныне у вольного Дона нет другой объединяющей цели, кроме одной — борьбы с большевиками.