Шиша. Изгоняющие бесов

– Они все как будто с ума посходили, – тихо проговорила Дина, разглядывая потные красные лица с раскрытыми в крике ртами. – Есть старинное слово «буесть», оно означает безграничную ярость, жажду убивать. Это точно буесть, Стас, по-другому не назвать. Она, как ураган, накрыла все Дивноречье и продолжает набирать силу. Нам не выбраться, я чувствую.

– Все будет в порядке, вот увидишь. – Стас коснулся ее руки, все еще сжимавшей его плечо, и посмотрел ей в глаза. – Мы выберемся, и обязательно вместе с Аглаей.

Дине сразу стало легче от этих слов, хотя она и не поверила ему. А еще ей показалось, что Стас собирается ее поцеловать, потому что он перевел взгляд на ее губы. Ну, может, не прямо сейчас собирается, а позже… Но явно думает об этом прямо сейчас. Она где-то слышала, что, если парень смотрит на губы девушки, значит, мечтает о поцелуе.

И вдруг Стас прямо-таки набросился на нее, придавив к спинке сиденья. Дина закричала от неожиданности, а в следующий миг – от ужаса, когда раздался сильный удар в лобовое стекло, и оно разлетелось вдребезги.

В салон хлынул дождь осколков. Стас заслонил от них Дину, заранее увидев летящую в их сторону пивную бутылку. А потом открылась водительская дверца.

– Ну че, живые? Не убило никого? – Над ними нависла ухмыляющаяся физиономия. Рассеянный взгляд, мутный от алкоголя, скользнул мимо Стаса к Дине и сразу сфокусировался. – О! Че, подруга, подпортили тебе красоту, а? Нечаянно вышло, ты уж прости. И давай вылазь, погляжу на тебя, вдруг тебе медпомощь требуется.

– А ну отошел! – рявкнул Стас, пытаясь вытолкнуть из машины непрошеного гостя.

Тот отреагировал молниеносно, ударив Стаса кулаком в лицо. Дина зажмурилась и завизжала. Внутри у нее все заклокотало от ужаса и предчувствия неминуемой гибели. Им не выбраться: буесть никого не оставляет в живых, она жаждет крови и смерти, и больше ей ничего не нужно.

Совсем ничего.

Глава 18. Долгожданная встреча

Аглая проснулась от жуткого грохота, раздавшегося прямо над ее головой. Казалось, даже стены дома содрогнулись. Правда, она не сразу поняла, в каком именно доме находится, а потом, восстановив в памяти последние события, вспомнила, что ее заперли в подвале двое парней, напавших на нее в музейном комплексе. Она, конечно же, сама их спровоцировала: бросилась с топором, потому что ей показалось, что один из них – Одноглазый Волк, возможная встреча с которым была самым сильным страхом ее жизни, начиная с десятилетнего возраста. Наверное, клубы дыма, наполнявшие пространство вокруг, сложились причудливым образом, исказив ее зрительное восприятие, но в тот момент она была уверена, что видит преступника, жертвой которого чуть не стала восемь лет назад. Аглая несказанно обрадовалась, что это все-таки не он, и даже не стала сопротивляться, когда парни связали ее и понесли куда-то. С ними она ощутила себя в безопасности. Жаль, что они не позволили ей ничего объяснить, не дали сказать ни единого слова, так и заперли в подвале, связанную и с заклеенным скотчем ртом. Черноволосый парень по имени Роман убеждал второго, которого называл Ильей, что она одержима бесом и над ней нужно провести обряд изгнания – видать, начитался книг по черной магии, вот и померещилось. Никакого беса Аглая в себе не чувствовала и надеялась, что предстоящий ей обряд заключается не в том, что ее сожгут на костре или утопят в реке. Роман, конечно, парень с чудинкой, но на изверга не похож, и смотрел он на нее по-доброму, с сочувствием. Скорее всего, прочитает какие-нибудь заклинания из своих книжек, написанных таким же, как он сам, чудаком, на этом дело и закончится.

Только вот куда они оба подевались? И что такое гремело наверху? Казалось, там перевернулся грузовик с кирпичами – грохот, а затем словно посыпалось что-то. Но понятно, что грузовику в доме взяться неоткуда. Скорее всего, это упал шкаф, набитый тяжелыми предметами. И сразу стало тихо. Наверняка парней нет дома, иначе бы сейчас наверху раздавались их голоса: не могли же они молча отреагировать на такое событие. Перед тем как уснуть, она слышала их разговоры, доносившиеся со стороны кухни. Речь, приглушенная дощатым полом, звучала неразборчиво и монотонно, но все же достигала ее слуха. Сейчас же в доме царила полная тишина. Но ведь кто-то там наверняка был! Не могло же то, что упало, упасть само по себе? Или могло? Многие годы держалось на волоске, а потом – раз! – и рухнуло. Почему нет?