Народу на территории комплекса заметно поубавилось: пока дошли до сетчатого полога, им встретилось лишь несколько человек, направлявшихся к гончарной мастерской, да небольшая группа школьников, топтавшихся у загона с животными. Время близилось к закрытию, и посетители постепенно покидали экспозицию «Старины славянской». Аглая тоже с радостью отправилась бы домой, но в конце рабочего дня должна была зайти Варвара, которая обмолвилась, что ей поручено проставлять отработанные часы в табель рабочего времени. Нарушив трудовую дисциплину в первый же день, можно непоправимо испортить впечатление о себе как о работнике. О таком могут и в вуз сообщить. Подавив желание покинуть раньше срока рабочее место, Аглая попрощалась с Диной, и подруги разошлись по своим избам. Над крышами поднимались тоненькие струйки дыма, полупрозрачного, как пар изо рта в промозглый день. Аглае подумалось, что растопленные печи не только согрели, но и оживили старые пустые дома, в которых много лет никто не жил, и те задышали, очнувшись от долгой спячки, похожей на смерть.
Внезапно поднявшийся холодный ветер толкнул Аглаю в спину, заставляя быстрее перебирать ногами, и ворвался в избу следом за ней, но дверь резко захлопнулась, оставив его снаружи, а вместе с ним и все внешние звуки: толстые бревна надежно сохраняли тишину в доме. Внутри было тепло, приятно пахло старым сухим деревом. В топке мерно потрескивали поленья. У печной стены под потолком еще покачивалась шторка из пестрого ситца, потревоженная сквозняком, проникшим в дом вместе с Аглаей. Под шторкой скрывались полати, и Аглая сама не поняла, как вдруг очутилась там, в теплом и темном закутке, будто кто-то помог ей туда забраться. А еще через мгновение ее веки сомкнулись, и она забылась глубоким беспробудным сном.
***