Широки врата

Ланни знал это красивое горное озеро длиною шестьдесят или восемьдесят километров. Стреза была одним из его небольших городков, популярным среди туристов и с многочисленными виллами и отелями с черепичными крышами. Они не зарезервировали отель, потому что Ланни думал, что его имя может привлечь внимание своих старых врагов, фашистской милиции. Вдоль берега находилось много других курортов, и не беда проехать несколько километров. Предосторожность оказалась мудрой, конференция никогда настолько тщательно не охранялась. Возможно, причиной стало недавнее убийство короля Александра и Барту. Муссолини укрывал несколько из этих заговорщиков и держал их под своей защитой, но совсем другое дело, когда он был сам на сцене.

Здесь, в Стреза, карабинеры были повсюду, и в отелях и других общественных местах была масса людей, в которых без труда можно было опознать детективов. Заседания проходили на крошечном островке, на котором стоял один большой дворец и ничего больше, так что не было никакой трудности в защите секретов. Моторные лодки с вооруженной полицией были непроходимым барьером для незваных гостей, и барражирующие самолеты — препятствием, чтобы ищущий приключений революционер не сбросил бомбы на приехавших государственных деятелей. Ланни и его жена прибыли после наступления темноты, и первое, что они отметили, были прожекторы, которые освещали небо и поверхность озера.

Ланни подумал, что было бы разумно установить свой социальный статус. И как только они разместились в своих апартаментах, он позвонил в отель, который находился в стороне от штаб-квартиры делегаций. Из звуков на телефонной линии было понятно, что разговор прослушивался, и это было то, что он хотел. Он попросил секретаря лорда Уикторпа. «Конечно, мистер Бэдд, я уверен, что его светлость будет рад поговорить с вами». Затем, после ожидания: «Его светлость желает знать, сможете ли вы и миссис Бэдд придти на чай завтра днем». После этого, Ланни мог быть уверен, что, как бы тщательно власти не наблюдали за ним, они не смогли бы попросить его удалиться.

VIII

На таких конференциях всегда существует штаб-квартира прессы, своего рода клуб для сборища корреспондентов. Здесь было легко найти Пьетро Корсатти. Будет ли он обедать? Конечно, будет, но почему бы всем не пойти вместе с Пьетро и не встретиться с другими из его компании? Это больше понравилось Ланни. Его обязанностью было оплатить счет, а его привилегией слушать, как люди, которые знали, что происходит в мире, делились конфиденциальной информацией друг с другом. Большинство из них знало внука Бэддов в течение многих лет. Он не выдаёт чужие секреты, а если они упомянут его и его респектабельную жену в числе посетителей дипломатического «трёпа», то это будет способствовать повышению престижа начинающей Salonniиre. Газетчикам нравилась Ирма, потому что она была легка и неформальна в обращении, пройдя подготовку завсегдатаев модных клубов. Они искали общества Ланни, потому что у него были социальные контакты, которые могли бы сделать его источником новостей.

Корреспонденты сообщили, что здесь в Стреза у них была масса времени. Никогда еще к ним не относились так равнодушно и не держали их так в стороне, как на этом острове, где когда-то Наполеон развлекал итальянскую диву. Будущее Европы в течение сотен лет, может зависеть от того, что они решат, но информация, которую они получали, была противоречивой, и американцам приходилось дополнять свои депеши отчётами о фашистских парадах и прелестях миндаля. Журналист с итальянским именем и бруклинским акцентом отчаянно молил: «Ради Пита, получите от Уикторп хоть что-нибудь!» Ланни ответил: «Ради Пита, я сделаю все, что смогу».

Лаваль и Фланден представляли Францию. Странная пара, один приземистый, другой выше всех других на десяток сантиметров и гораздо скучнее. Пит сказал, что они были ужасными близнецами Франции, а Макдональд и Саймон были такими же для Англии. Дуче был здесь, представляя себя. Он только что издал указы, удваивающие свою собственную армию, и теперь Франция и Англия пытались купить его какой-то программой, которая, по крайней мере, должна выглядеть сдерживанием Гитлера. Какую цену за это требовал Муссолини, и сколько за это он собирался получить? Это были вопросы, которые мучили журналистов. Крайняя секретность означала несчастье для кого-то. Возможно для Австрии? Или для Абиссинии? «Бедные негры!» — воскликнул один из американцев. Он читал Торо в молодости, и не хотел убивать, но судьба сделала его военным корреспондентом, а его редакторы послали его сюда, потому что думали, что здесь что-то «заваривается».