Широки врата

Это также требовало размышлений. Они обсудили общественных деятелей, которых они знали лично или по отзывам, чтобы найти того, кто был честен и болел больше за Англию, чем за себя. В конце концов, выбор Рика пал на члена парламента, которого знал немного его отец. Это был один из тех англичан, которым удается совмещать благочестие англиканской церкви с политикой капиталистического класса и строительством больших и лучших дредноутов. Рик добьётся личной встречи с этим государственным деятелем, поручится за подлинность документов и уговорит его доставить их издателю газеты без всякого намека о том, как они достигли Англии.

«Кстати», — сказал Ланни, — «Я ничего не говорил Ирме обо всем этом, и это может быть будет лучше Нине тоже ничего не знать».

«Конечно», — согласился его друг, глядя ему в глаза.

— Ни один из нас никогда не скажет ни слова об этом. По рукам!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Густые тучи с гребней гор ползут [57]

I

В имении Бьенвеню были три комфортабельных жилища: вилла, резиденция и коттедж. В первом проживали Динглы, во втором — Ланни и Ирма, а третий предназначался для Нины с Риком или других друзей, когда те могли приехать. Также там были два небольших строения, известных как студии, одно было давно построено для Марселя, а другое для Курта. Студию Марселя теперь занимал Ланни, его книги, пианино и музыка, в то время как другая была предназначена для Ганси и Бесс, когда те бывали здесь, а в остальное время её занимал человек, производивший много шума, или любой другой оригинал, которого нужно было отделить. Ланни всегда находил кого-то, кто утверждал, что у него есть талант. Ирма считала, что изысканно иметь таких лиц в доме. Только, она умоляла, чтобы они не были ни красными, ни розовыми, потому что это была неподобающая компания. Поэтому Ланни, пытаясь избежать неудовольствия жены и жирного нацистского генерала с его тайной полицией, выбрал способ встреч со своими неприличными друзьями в незаметных местах общественного питания в городе Канны.

Бьенвеню было чрезвычайно скромным местом в соответствии со стандартами семьи Барнс, Ирма мирилась с этим ради любви и климата. Главная беда была в том, что там не было места для развлечений, какие она считала соответствующими своему масштабу. А места на открытом воздухе зависели от прихотей погоды. Проблема была решена путем объединения с Эмили Чэттерсворт, у которой были две прекрасные гостиные в поместье «Семь дубов», ее пристанища на Ривьере. Там хватало места для танцев. Эмили было больше не до развлечений, но пока она не могла отказаться от своих друзей или пренебречь какой-либо заезжей знаменитостью. Так Ирме представился случай выступить в качестве хозяйки под надзором и с советами пожилой женщины. После некоторых споров Ирма получила право платить за «талант», за еду и питьё. Персонал Эмили из хорошо подготовленных слуг будет делать работу, а дочь коммунального короля будет смотреть и изучать каждую деталь тонких обязанностей salonniиre. Это была карьера, которую она выбрала, а полученный опыт будет одинаково полезен, чтобы применить его в Париже, Лондоне или Нью-Йорке по её выбору.

Так сезон прошел достаточно приятно. Гости вернулись на Ривьеру и щеголяли костюмами, драгоценностями и титулами. Процветание, казалось, вернулось после долгой финансовой засухи. Франклин Д. Рузвельт был президентом Соединенных Штатов в течение двух лет, и в то время как Верховный суд не принял некоторые из его схем, общая идея свободных расходов собиралась быть принятой даже теми, кто её ругал. Идея позволяла людям жить, а после испуга они получили то, что им было необходимо. Люди получали деньги от правительства и тратили их в продуктовых магазинах и магазинах одежды, и те, в свою очередь, делали закупки у оптовиков, а эти у производителей. И так весь путь вниз по цепочке. Облигации, принадлежащие Ирме, стали приносить проценты, а акции — дивиденды. Каждый квартал ее доход становился больше, и все это усилило её собственное твердое убеждение, что деньги предназначены для того, чтобы их тратить.

Люди собирались вокруг неё, желая помочь ей в этом. А она была щедрой, потому что это был самый простой способ. Ей не нравились мрачные или тревожные лица в своём окружении. Она направляла деньги в банк на счета Бьюти и Ланни, и если она видела, что те пытаются экономить, то говорила: «Это ещё зачем?» Жизнь с или около дочери Дж. Парамаунта Барнса напоминала жизнь на борту одного из тех старинных судов с полным парусным вооружением — мокрый шкот и отрытое море, быстрый ветер наполняет белые шуршащие паруса и гнёт высокие мачты[58]!

II