Читаем Широки врата полностью

«О, Боже, как я хотел бы в это поверить!» — воскликнул одинокий старик. Его борода покачивалась, пока он говорил, он наклонился вперед, выдвинув вперед крючковатый нос, как будто хотел почувствовать запах реальных мыслей молодого человека. Ланни знал одну мысль, которая была постоянно у того в голове: сможет ли он когда-либо увидеть свою любимую герцогиню, единственного человека, о котором он действительно заботился в течение долгой жизни? Он хотел в это поверить, и все же не хотел так обмануться! Он хотел услышать, что Ланни верил в это, или хотя бы, что слышал это. Он не был уверен, что Ланни был честен с ним. Когда он перехитрил столько людей за три четверти века, как можно верить в чью-либо честность? Они сидели рядом друг с другом и долго смотрели в глаза друг друга. Всё это располагало к интимному разговору. «Скажите, сэр Бэзиль», — спросил молодой человек, — «у вас есть религия?» «Боюсь, что нет», — был ответ. — «Я хотел бы её иметь. Но как мог Бог разрешить то, что я видел в этом мире?»

— Бог может предоставить людей собственной судьбе.

— Бог создал их такими, какими они есть?

— Вы верите, что вы случайность?

— Мне кажется, что это самое вежливое предположение, какое я могу сделать о вселенной. Это, возможно, было юмором, но и, возможно, трагедией. Ланни догадался, что это было то и другое.

VII

Этот разговор Робби Бэдд не прервал бы ни за какие деньги. Он слушал, смотрел и анализировал, как психолог-практик, каким на самом деле и был. Его не интересовало, где сэр Бэзиль собирается провести последующие годы, его интерес был только в том, что он собирается оставить после себя. Тот, кому Робби не нравился, сказал бы, что его мотивом была жадность. Но такого человека Робби воспринял бы с тихим презрением. У него на всё был ответ, который Ланни знал наизусть с ранних дней: Робби хотел создавать вещи, и деньги были инструментом для этого.

Для мадам Зыжински, медиума, было определено время посещения Балэнкура, так что сэр Бэзиль сможет выяснить, захочет ли «Птичка» поговорить с ним. После чего старик должно быть понял, что был не достаточно вежлив со старшим из своих гостей. Он повернулся и спросил: «Ну, мистер Бэдд, что вы делаете в эти дни?»

Это было начало разговора, за которое Робби быстро ухватился. Он ответил: «Я пришел за вашим советом, сэр Бэзиль». Хозяин сказал, что он даст его, если сможет, и Робби продолжал: «Я изучил ситуацию в мире, и на основе достоверных данных, которые я смог получить, пришёл к выводу, что индустрией будущего станет авиация. Я считаю, что она будет для следующего поколения тем, чем автомобиль является для нынешнего».

Пока Робби усердно развивал этот тезис, старик слушал и то и дело кивал. Да, это правда. Но его уже не будет здесь, чтобы увидеть то, что должно обязательно случиться. Любая страна, которая не поднимется в воздух, может сразу сдаваться до начала следующей войны. Если у мистера Бэдда есть сведения о надёжных авиационных акциях, то их надо покупать. «Это не то, что я имею в виду, сэр Бэзиль», — Робби продолжал говорить о своей мечте об идеальном месте для идеального завода. «Современные заводы, производящие самолеты, не специализированы, и их технологии основаны на небольших операциях. Я хочу применить принципы массового производства к новой работе, собирать самолеты на конвейере».

— Это для большого спроса, мистер Бэдд.

— Конечно, но если отрасль будет большой, то и спрос должен быть таким же, рано или поздно кто-то станет Генри Фордом воздуха. Он пробовал это сам, но отказался, а успех уже стал возможным.

Теперь настала очередь Ланни слушать, смотреть и анализировать. Он тоже был чем-то вроде психолога, хотя вряд ли «практика». Старый плутократ внезапно превратился в белобородого гнома, сидящего на куче сокровищ и смотрящего со страхом на каждого приближающегося к нему. Он сейчас убедился, что Робби Бэдд хотел его денег, много денег, и у него пропало всё возбуждение, которое вызвал разговор о Винни и Птичке. Здесь была опасность!

Но все-таки он не мог прекратить разговор. Посетитель говорил о прибылях и дивидендах великолепия старого времени. Командор и кавалер знал Робби Бэдда в течение тридцати лет и считал его надёжным и способным парнем. Не спекулянт, не промоутер муха-однодневка, а тот, кто вкладывают деньги в дело, чтобы самому в нём трудиться. На Генуэзской конференции, где Робби был агентом Захарова, он выступил компетентно. Позже, когда Захаров вошел в Новую Англо-аравийскую нефтяную компанию, он взял верх над Робби, но не настолько, чтобы тот глядел бы на него с презрением.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии