Шифр фрейлины

Подле ног короля, согревая его узкие стопы своим теплом, расположилась испанская короткошерстная легавая. По тому, с какой нежностью Карл Пятый гладил ее по голове, становилось ясно, что он ничего не имел против такого соседства. В присутствии короля Эрнан Кортес ощущал неловкость, как если бы был опутан веревками. Глаза у короля были кроткими, взгляд – ласкающим, голос – смиренным, будто бы у праведника. И уже в который раз конкистадор удивился шутке провидения: человеку со столь невыразительной внешностью, далеко не самого твердого характера, досталась столь могущественная империя.

– Как вам Мексика? – наконец спросил король.

– Она великолепна! Это лучшее, что мне удалось увидеть в своей жизни, ваше королевское величество, – честно признал Кортес. – Разумеется, после Испании… Я уверен, что Новый Свет ожидает большое будущее. Земли Мексики необыкновенно богатые: там есть золото, серебро, драгоценные камни; людей тоже немало, и все они готовы работать на процветание вашего королевства.

– Мне тут докладывали, что вы намеревались отторгнуть эти земли от испанского владычества. И даже набрали в свои отряды всякий сброд, готовый за звонкую монету противостоять полкам короля. Это действительно так?

Эрнан Кортес невольно сглотнул. В словах короля отсутствовал даже намек на возможную угрозу: внешне он выглядел невозмутимым, как сфинкс. Узкая ладонь продолжала поглаживать рыжеватую шерсть пса, отчего тот истекал обильной слюной. И все-таки это был один из самых сложных моментов жизни Кортеса. Он осознавал, что его судьба, а быть может, даже жизнь зависит от того, насколько убедительным будет его ответ.

С малолетства привыкший к опасности, умевший даже в самые трудные минуты военной кампании отыскивать правильные решения, способные спасти тысячи жизней, закаливший характер в беспрестанных столкновениях с опасностью, Эрнан Кортес вдруг испытал ужас перед этим немногословным печальным человеком, выглядевшим в черном бархатном одеянии как-то по-домашнему.

– Это наговор моих недоброжелателей, ваше королевское величество. Не скрою, ко мне не однажды обращались разного рода проходимцы с предложением, чтобы я отторгнул мексиканские земли от Испании. Говорили, что лучшего времени, чем нынешнее, не придумаешь.

– И почему же самое лучшее? – спросил король.

Кортес выглядел слегка смущенным.

– Потому, что королю сейчас не до меня: он воюет с турками, против него поднимают восстания немецкие князья…

– Отчего же вы не согласились?

– Потому что я слуга испанского короля. Я просто прогонял этих людей со своего двора. Год назад они были особенно назойливы. Чтобы они более мне не докучали, двух из них я посадил в темницу, а остальным сказал, что если они будут обращаться ко мне с подобными предложениями, то я начну их просто вешать!

– Похвально, командор, – сдержанно отозвался король.

– Я прибыл в Мексику с отрядом конкистадоров только для того, чтобы увеличить ваши владения, и бесконечно горд тем, что мне удалось бросить к ногам вашего величества земли, которые значительно превышают территории Испании.

– А для чего же вы тогда создавали там армию?

– Для того, чтобы удержать в вашей власти мексиканские территории и дать отпор воинствующим индейцам, чьи земли находятся на границах Новой Испании.

– А правда, что среди ваших людей имеются пираты и беглые разбойники?

– Люди, которых я беру в свои полки, далеко не ангелы, не всегда есть возможность проверить их личность… Но все они преданы вашему величеству и не однажды доказали это в бою с племенами индейцев, проливая кровь, а многие из них и вовсе сложили за короля головы. И если вы мне позволите, я пойду дальше в глубь континента, чтобы добавить в вашу корону такой же блистательный алмаз, как Мексика, – поклонился Кортес.

Ответ командора Кортеса королю понравился; улыбнувшись, он довольно произнес:

– Вы очень убедительно говорите, капитан-генерал.

За время разговора король составил об Эрнане Кортесе собственное мнение: отчаянный авантюрист, неутомимый искатель приключений, один из тех неистовых гордецов, что готовы поставить на кон собственную жизнь, чтобы заполучить все то, что иным дается по праву рождения: богатство, славу, почет.

Поговаривают, что в молодости Эрнан Кортес был надменным юнцом, отличавшимся среди ровесников беспокойным нравом и буйным темпераментом, что стоило ему дополнительно несколько шрамов на теле, один из которых был у самого сердца. Не уставая испытывать судьбу, он вызывал на дуэльные поединки прочих гордецов при каждом подвернувшемся случае, и было весьма странно, что после огромного числа поединков он все еще оставался в живых.

Земли Новой Испании, где опасность таится едва ли не за каждым кустом, именно для таких людей, как Кортес. Иначе жизнь для них представляется бессмысленной и невероятно глупой. Для них не имеет значения, где и когда умереть: от удара копья где-нибудь за тысячу миль от родной Испании или от пули в одном из сражений с янычарами Сулеймана Великолепного. С чем он никогда не сможет смириться, так это с бесчестием и с позорной смертью на плахе.