Шестой

Через несколько кварталов Шестой сворачивает с аллеи, и мы выходим на пляж. Я вздыхаю, когда бросаю взгляд на воду. Позавчера был такой чудесный день, и мне не хочется ничего большего, чем снова нырнуть в воду.

Мы выходим на пляжную дорожку, что пролегает вдоль нескольких отелей. Мне наш маршрут кажется странным. Еще более странным я считаю его способ встретиться с кем-то, но что я вообще знаю о его методах действия? Черт, откуда мне знать, как в определенных ситуациях действую киллеры-социопаты.

Мне трудно подстроиться под длинные шаги Шестого, и я иду в нескольких шагах позади него, когда моих ушей достигают звуки знакомого смеха. Оглянувшись на пляж, я вижу загорелое тело, которое знаю слишком хорошо, на лице у парня сияет улыбка, от которой когда-то мой день сразу же становился лучше.

Точеные черты и голубые глаза. Высокий, светловолосый и накаченный — мой норвежский отбойный молоток.

Дигби.

Я изучающе смотрю на мужчину и вспоминаю целый месяц, когда жалела, что не поехала с ним, ведь тогда я бы не оказалась в этом аду. А он смеется на пляже и беседует с другой женщиной. Похоже, они не знакомы, но уже флиртуют.

И пока я смотрю на него, по моей щеке вниз ползет слезинка. Он меньше чем в десяти метрах от меня.

Почему? Из всех мест и времени, почему он оказался именно там, где я? Он, должно быть, в отпуске, но насколько велики шансы, что мы пересечемся?

Мне хочется подбежать к нему, но угроза, маячащая в нескольких метрах от меня, сдерживает мой порыв. Но и взгляд оторвать я не в силах, сколько себя не уговариваю.

Потому что я знаю, что случится, если Дигби оглянется и узнает меня, несмотря на мои темные волосы. Но я все равно не могу отвести глаз, так как мое прошлое неверящими глазами смотрит на меня.

Словно пинок в живот получила. Все мое существо разрушается под весом его узнавания.

И мне приходится бежать.

Шестой идет впереди меня по пляжной дорожке. Если Дигби догонит меня, если Шестой увидит...

— Пейсли?

Я замираю, услышав имя, которое не слышала уже целый месяц. В груди рождается боль, усиливая потребность убежать от него как можно дальше. Я быстро пробегаю мимо нескольких пальм, мчусь вверх по ступеням, которые ведут к площадке перед бассейном. Обычно там полно людей, и я надеюсь затеряться в толпе.

С последствиями побега от Шестого я разберусь позже.

Дигби снова зовет меня, пока я прокладываю себе путь сквозь толпу. Если Шестой узнает... Если Шестой узнает...

Дигби.

Я не выдержу. Не смогу простить его.

Не смогу простить себя.

Какой жестокий поворот судьбы направил его в лапы Шестого?

Глаза у меня мокрые от слез, зрение затуманилось. На другом конце вестибюля показываются входные двери, и я вздыхаю с облегчением, когда замечаю дорогу к нашему отелю.

Но рано я радовалась, так как в предплечье мне вцепляется сильная рука, остановив меня прямо в дверях.

— Пейсли?

Нет.

Нет.

Нет, нет, нет!

Я не в силах повернуться, не могу посмотреть на него. Я замерла на месте. Мысли бешено крутятся в голове, пытаясь найти выход.

— Отпусти меня, — требую я, пытаясь высвободить руку.

— Это ведь ты, правда, ты?

Я мотаю головой.

— Нет.

Но это не останавливает его и, несмотря на все мое сопротивление, он разворачивает меня лицом к себе. Дигби выше меня сантиметров на тридцать и весит раза в два больше — я ничего не могу поделать. Но я отказываюсь поднимать голову. Не могу. Если я проявлю интерес, Шестой увидит и придет за мной.

Я проклинаю небеса и молюсь аду, чтобы дъявол не забрал ангела, стоящего передо мной.

— Пожалуйста, — такой знакомой теплой рукой он приподнимает мой подбородок вверх.

Его голубые глаза остались такими же нежными и заботливыми, какими я их запомнила. Мне хочется затеряться в них и заставить их забрать меня обратно в другое время.

Я морщусь, пытаясь подавить рыдание, и качаю головой из стороны в сторону.

— Отпусти меня. Пожалуйста. Пожалуйста, ты должен отпустить меня.

— Что случилось? Что происходит?

Из-под его руки я вижу, как к нам направляется фигура, которой я страшусь больше всего на свете. Глаза у меня чуть из орбит не выскакивают, а дыхание учащается.

— Умоляю, Дигби. Пожалуйста, если ты, правда, любил меня, отпусти, — нижняя губа у меня дрожит, по лицу струятся слезы.

— Пейс, успокойся.

— Он же убьет тебя, — шиплю я.

— Ты не делала этого, правда? — это не совсем вопрос, скорее, потпыка убедить самого себя касательно того, что произошло.

Я киваю.

— Я не делала ничего этого, — меня всю трясет, когда я исступленно смотрю по сторонам. — Если он заметит тебя…

Я даже не успеваю закончить свою мысль, как Дигби наклоняется. Губы, о мягкости которых я уже почти успела позабыть, прижимаются к моим. Сильные руки, обвиваются вокруг моей талии, обнимая меня с заботой и собственническим желанием.

— Я думал, ты погибла, — по его щекам текут слезы, пока он лбом прижимается к моему лбу.

— Ты должен уйти. Уезжай домой. Умоляю.

— Я вытащу тебя отсюда.

Я качаю головой.

— Нет. У тебя не получится.

В его взгляде загорается замешательство. Большим пальцем он проводит по моей щеке.

— Позволь мне помочь тебе.