Шестой уровень

– Да я ему говорил! – беспомощно махнул рукой старпом. – А он ни в какую…

– Я ж и говорю, мать его распроэтак, культурный, сука. А с другой стороны, сам же и влип. Вот так и получается – кока от срачки спас, а сам… Где он сейчас?! Ну скажи, не е… твою мать?

– Точно, – согласился и старпом.

Действительно, за два дня до катастрофы у кока танкера «Луч» вдруг начался сильный понос. Команда ждала, что и всех остальных пронесет, но нет, обошлось. И капитан вдруг отдал приказ заворачивать к Японии, чтобы сдать кока на берег. Его отговаривали все, но он стоял на своем – надо идти к Японии, к острову Ребун. Пришли туда ночью, и капитан вдруг отдал странную команду: всем матросам, вообще всему экипажу разойтись по кубрикам и не выходить до его приказа. Объяснил это тем, что кок может быть инфекционным больным. Как кока снесли на берег, никто не видел. Но продолжалось это долго. Потом капитан отдал приказ к отплытию. Теперь все эти события казались старпому и штурману какими-то загадочными. Что там вообще было – делать, на этом Ребуне. И почему кока сгружали на берег в такой тайне. Подумаешь – понос!

Старпом вдруг вскочил. Стукнулся головой о низкий потолок, но даже этого не заметил.

– Все!.. Ну, штурман, пиши пропало!.. – зашелся он вдруг, как баба. – Ну, еще этого не хватало!..

– Да че ты? Че ты? – встрепенулся и штурман.

– Бортовой журнал! Где бортовой журнал? Как мы теперь докажем, что заходили в Японию не видиками торговать?

– Ну так у капитана он… – штурман тоже заволновался.

– А где капитан? Где этот балтиец долбаный? Не! Все! Мне надо снова на танкер. Буду искать бортовой журнал! Надо же так лажануться! Это все, это – смерть!..

Глава четвертая ХОДОК

Хорошей традицией двенадцатого отделения милиции города Тюмени стало всю мелочь, изъятую из карманов временно задержанных, сбрасывать в аквариум, в котором плавали два вуалехвоста – Жеглов и Шарапов.

Кроме этого, начальник отделения милиции очень любил реалистическую живопись.

«Земство обедает», «Обнаженная Маха», «Иван-царевич на сером волке», «Утро стрелецкой казни», «Иван Грозный убивает своего сына» – вот далёко не полный перечень репродукций, вырезанных из журнала «Огонек» и вставленных в золоченые рамы, которыми были увешаны стены изолятора временного содержания.

Дежурил сегодня младший лейтенант Петров. На все телефонные звонки он отвечал мягким голосом, который больше подходил не дежурному по отделению милиции, а сотруднику телефонной службы «Доверие».

– …Спокойно, бабуля, спокойно! Давай по порядку… Так, говоришь, дверь открыть не можешь? Видишь ли, бабуля, действительно, был у нас один специалист по открыванию дверей. Гвоздем любой замок. Так мы его, как бы это тебе попонятней сказать, в санаторий «Светлые Горы» послали. Нет, бабуля, нет. Ждать его не имеет смысла. Будет он не скоро. Дай Бог, лет этак через шесть с половиной появится. Короче, бабуля! Иди-ка ты в ДЭЗ, там тебе любой слесарь за бутылку дверь твою откроет. На бутылку тебе, конечно, придется раскошелиться, зато вещи, это я тебе обещаю, целы останутся. Бабуль, а кто тебе наш телефон-то дал?.. Так ты этому Витьке-хохмачу передай: пусть заходит, с нами и похохмит. Пока!

Лейтенант дал отбой и, посмотрев в окно, увидел – на крылечко отделения входит начальник.

– Здравствуй, Петров, – входя, поздоровался подполковник.

– Здравия желаю, товарищ подполковник!

– Сиди, сиди. Ну, что новенького? Докладывай.

–Да все как всегда. Ничего особенного. Шурку Глиста жена в пять утра домой забрала – пообещала к нам больше не обращаться. На его место к Серому Волку ребята цыгана какого-то привезли обкуренного, без документов – из палатки бутылку водки пытался украсть. «Бурлаки на Волге» в полном составе двор убирают. С ними сержант – Сидоренко. Бомжиху, которая Незнакомка, как вы и приказали, с утра отпустили. А минут сорок назад к нам насильника привезли.

– И что же он совершил? Зверское насилие над жопой деда Василия? – мгновенно скаламбурил начальник.

– Ну вы даете, Илья Ефимыч, – сквозь смех выговорил Петров. – Знаете вы прекрасно этого «насильника». Помните, он свой детдом отремонтировал? Ну «бабки» у него откуда-то взялись. Ну еще он детворе «джакузи» поставить захотел. Не хватило денег…

– А-а-а! Барковский? И какая же коза ему не дала? – очень заинтересовался подполковник.

– В том-то и дело: три месяца давала, а как деньги у него кончились, она на него заявление накатала, что он ее вроде как вчера изнасиловал всеми известными и неизвестными человечеству способами.

– Деньги были – полюбила, денег нету – посадила, – пошутил подполковник и, вдруг став серьезным, произнес: – Хреново: полетит, голубь, по сто тридцать первой статье лет этак на шесть. Хреново.

Подполковник лихо развернулся, с деловым видом подошел к аквариуму, постучал пальцем по стеклу, спросил:

– Все молчите? – и, не дожидаясь ответа, проследовал к себе в кабинет.