Шестой прокуратор Иудеи

Иуда сидел на полу в маленькой каморке, куда его проводил слуга, и ждал. Он вновь пришёл к первосвященнику с новым предложением. Ещё в саду, когда начальник стражи и его люди с такой лёгкостью схватили Иисуса, и затем уже чуть позже, когда закованного в кандалы проповедника вели через город, Искариота посетили первые сомнения в реальности задуманного им плана. Он ведь надеялся на поддержку людей, а никто из случайно встреченных прохожих не только не посочувствовал Назорею, но даже, напротив, бросали вслед тому обидные слова и грязные ругательства, призывая храмовников побить пленника камнями тут же на месте. И вспомнились вдруг бывшему ученику слова Иисуса, сказанные им накануне сегодняшнего, как оказалось, последнего ужина, когда учитель, преломив хлеб и разлив вино, тихо так, чтобы вроде как услышал один только Иуда, проронил: «Иерусалим всегда был враждебен мне и нынешней ночью останется таковым. Но не стоит бояться убивающих тело, ибо они не властны над душой». Правда, мой соглядатай даже виду не подал, что расслышал эти последние слова своего учителя, произнесённые, конечно же, исключительно для него, Иуды.

По мере приближения бывшего ученика к дому первосвященника в нём всё более росла уверенность, что его красиво придуманным планам так и не суждено сбыться.

«Да, план мой летит к чёрту!» – с горечью подумал Иуда, увидев вокруг дома Каиафы, большое количество народа. Слуги толпились у ворот и на улице, ожидая, когда отряд прошествует внутрь двора.

– Это тогда, пару лет назад, Иисусу удалось так легко повыгонять всех торговцев из Храма потому, что земляков вокруг было много, они и поддержали его. Сейчас же первосвященник предусмотрел все мелочи.

Тайный мой соглядатай не был столь наивным человеком, чтобы не догадаться, для чего главный жрец собрал так много своих слуг, рабов и прочей челяди. Именно здесь, перед балконом первосвященника, Иуда окончательно понял, что его амбициозные претензии на достойное положение в израильском обществе призрачны и абсурдны. Он не мог один противостоять всей мощи и силе государственной машины, возглавляемой первосвященником Каиафой, ибо не обладал теми возможностями, что находились в руках главного жреца Иудеи.

«Химера! Мираж! Заблуждение! Проклятый жрец выиграл, и сомнений в этом нет! – у Иуды от обиды даже выступили на глазах слёзы. – Попробую тогда, хотя бы перед тем, как уйти отсюда, заработать несколько монет», – подумал Искариот и решительно направился во внутренний двор дома первосвященника вслед за прошествовавшим туда отрядом храмовников.

Прошло немало времени, а Искариот всё ещё сидел в каморке в полном одиночестве, вспоминая события прошедшего вечера. Судя по давно взошедшей луне, приближалась полночь. Иуде надоело ждать и он уже, было, собирался встать и уйти, как дверь тихо заскрипела, и на пороге появился первосвященник Каиафа. Он пребывал в прекрасном расположении духа. Это было не удивительно, ведь дела его шли просто чудесно: самозванец схвачен, приговор фактически утверждён, оставалось только дождаться завтрашнего, вернее уже сегодняшнего суда. Хотя главный жрец считал предстоящее заседание Синедриона пустой формальностью, но готовился к нему очень основательно, дабы не возникли бы какие-либо непредвиденные обстоятельства, из-за которых блестяще разыгранный спектакль мог бы сорваться.

– Ты сполна получил деньги! Что хочешь ещё? – грубо спросил Каиафа посетителя. Первосвященник больше не был заинтересован в Иуде, а потому вопрос его прозвучал с чуть презрительными и высокомерными нотками в голосе, как бы демонстрируя, что в услугах бывшего ученика проповедника больше никто не нуждается. Но Искариот не обиделся на такой заносчивый тон жреца, так как даже не обратил на него совершенно никакого внимания. Иуда прекрасно знал, что от его нового предложения этот надменный священник не сможет отказаться, хотя и покуражится немного.

Мой тайный соглядатай оказался совершенно прав.

– Я могу выступить на завтрашнем суде в качестве свидетеля, – спокойно сказал жрецу Иуда.

– А мне свидетель и не нужен! – довольно опрометчиво ответил Каиафа. У первосвященника уже заранее были подготовлены два человека, которых он долго и старательно обучал, как и что следует им говорить на заседании Синедриона в пятницу.

– Те, что ты подговорил, будут полными глупцами, если согласятся выступать. Они запутаются в показаниях и загубят всё дело, – проговорил Иуда, внутренним своим чутьём догадавшись, что Каиафа имеет обученных людей. В прозорливости моему соглядатаю было трудно отказать, он правильно угадал намерения главного жреца: «Наверняка кого-нибудь подготовил из своей челяди, чтобы те дали против Иисуса ложные показания. Вот потому-то первосвященник так быстро и отказался от моих услуг», – подумал про себя Искариот, но мысли эти вслух высказывать не стал.