Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний

— Что-то случилось? — спросил я. — Что-то срочное?

— Нет, не срочное, — ответила Референт М, — но дело довольно деликатное. Раньше ты вытаскивал из беды взрослых людей. Сейчас надо помочь восьмилетней девочке. Ей очень и очень плохо. Потому что её родители хотят развестись. Дело непростое. Ребёнок. Я не знаю, почему посылают тебя. Ты же циник и хулиган. А тут ребёнок. Поэтому у меня личная просьба, будь поделикатнее. Материалы дела я скинула на почту. Проверь.

В трубке раздалось шипение.

— Да ты сегодня не расчёсанная, — ляпнул я.

Референт М рассмеялась. И отключилась.

— Жена звонила? — спросила одна из веселящихся подружек.

— Если бы, — вздохнул я. — По работе. Срочно вызывают. Счастливо оставаться, девчонки. Не пейте много из тринадцатого источника. От него живот пучит.

И я поехал в аэропорт. Вечером уже был на месте.

Тихий уютный двор. Детская площадка. Две мамаши с колясками. И девочка на качелях. Сидит, тихонько качается и смотрит в небо.

Я вежливо поздоровался с мамашами. Сел на соседние с девочкой качели.

— Привет, Ирочка, — сказал ей.

— Здравствуйте, — ответила девочка, — а вы кто?

— Я Ангел, — ответил я, — Шестой.

— Вы на писателя похожи, на детского сказочника, — посмотрев на меня, ответила девочка.

— Почему это на сказочника? — опешил я.

— Не знаю. Похожи и всё тут, — ответила Ира.

— Ну, про писателя ты первая, кто мне говорит, — сказал я ей, — хотя да, пишу я много. Но в основном отчёты.

— Ой, а мне сказку напишете? — встрепенулась девочка.

— Смотря какую, — ответил я, — от отчётов к сказке — это для меня будет большой прогресс в творческом плане.

— Про русалку сказка, — начала Ира, — и про семь гномов. Мама с папой ждут ребёночка-русалку. И когда мама родила русалку, ей стало очень плохо.

— По-моему, гномы тут не в тему, — осторожно заметил я.

— Хорошо, — согласилась Ира, — гномов не надо, пусть будут мелкие русалки.

— Тогда может не про русалку, а про принцессу? — осмелел я.

— Можно и про принцессу, — так же легко согласилась Ира. — Значит, мелкие русалки и принцесса. И вот когда принцессе было два года, её папа встретил другую. И ушёл.

— Стоп, — сказал я, — ты вообще в курсе, что все сказки должны быть весёлыми и добрыми? И хорошо заканчиваться.

— Так эта и должна хорошо закончиться, — посмотрев мне прямо в глаза, сказала девочка, — вы же можете написать хорошее окончание?..

— Ты кто такой? — раздалось у меня над ухом. — Ты что к моему ребёнку пристаёшь?

Я повернулся. Рядом с качелями стоял отец Ирочки. Мамаши с колясками смотрели на нас настороженно. В руке одной из них был зажат телефон.

— Евгений Нечаев? — улыбнулся я мужчине. — Вы не беспокойтесь. Я из опеки.

И я, порывшись в дорожной сумке, протянул отцу Ирочки удостоверение. Евгений взял его, внимательно изучил.

— А что за имя такое, Шестой? — спросил только.

— Ну, вы же образованный человек, — покачал я головой, — именно на шестой день по Библии и был сотворён человек. По образу и подобию. А меня в честь этого знаменательного события и назвали.

— А разве не на седьмой день человека сделали? — спросил Евгений.

— На седьмой день все нормальные боги отдыхают, — нравоучительно сказал я, — и нормальные люди тоже. А вы, судя по всему, только-только с работы идёте. Хотя время уже к вечеру и день воскресный.

— Мой папа много работает, — заступилась за отца Ира.

— Я знаю, — ответил я, — ландшафтный дизайн. А мама твоя где?

— Мама с подружками в кафе, тут рядом, — отрапортовала Ира, — а за мной тётя Света следит.

И Ирочка кивнула на мамашу с телефоном. Та робко улыбнулась.

— Мне бы с вами поговорить, — сказал я, — с каждым по отдельности и со всеми вместе.

— Вы мне сказку напишете? — спросила Ира, — со мной вы уже говорили, Шестой.

— Постараюсь, — ответил я, — я не специалист по детским сказкам. Я всё больше по вопросам спасения души. Но постараюсь.

Я кивнул Ириному отцу, и мы отошли в сторонку. Подальше от ушей двух мамочек. Я рассказал Жене про только что услышанную сказку.

— Вы разводиться собрались? — спросил прямо.

— Да нет, слово развод у нас в семье под запретом, — ответил Евгений, — видимо, или Люба с подругами при ребёнке говорила, или дочка что-то почувствовала.

— У тебя баба есть? — глядя прямо в глаза Евгению, спросил я. — Изменял жене?

— Нет, — смутился Женя, — и с чего это вдруг такие вопросы?

— В глаза смотри, — попросил я, — в глаза. Чего смущаешься?

— Да на корпоративе последнем по пьяни с одной из бухгалтерии целовался, — окончательно покраснев, сказал Евгений, — и чего это я тебе рассказываю?

— Потому что должен, — сказал я, всё так же пристально глядя на Евгения, — должен всё рассказать, и мы найдём выход из любой ситуации. А корпоративы — зло. Кто их только придумал!?

— Не знаю, — пожал плечами Евгений, — но то, что зло, соглашусь.

— Кстати, — перебил я его, — никогда никому не признавайся в измене. Даже если к стенке припёрли. Нет и всё. Не было ничего.

— Так ведь и правда, ничего не было, — сказал Евгений.

— Не было, — кивнул я, — но поцелуи были. А остальное твоя женщина домыслит. Так что молчи про всё. И про поцелуи, и даже про лёгкий флирт. Вопросы есть?