Шестеро смелых и ледяная смерть

- Кстати, забыл представиться. Алексей Иванович. Будем знакомы... Может, еще чайку?

Илья кивнул. Чаек был очень вкусный, пряный. То, что требовалось.

- Ты сиди пей, а я сейчас из багажника сумку достану.

Мужчина вышел. Илья, откинувшись на сиденье, блаженно закрыл глаза. Накатывала приятная, сладкая истома. У мальчика слегка закружилась голова. Силы, казалось, покидали его. Он успел удивленно подумать: «Надо же, как я, оказывается, устал!» На этом его сморил сон.　

Сквозь липкий, с трудом рассеивающийся мрак до Ильи донеслись два голоса:

- Идиот! Сколько ты лекарства влил?! На слона рассчитывал? - злобно осведомился первый.

- Ну я ж приблизительно, но чтобы наверняка, - оправдывался второй.

- Вот тебе и наверняка, - снова заговорил первый. - Ничего никому поручить нельзя! Сколько он теперь спать-то будет?

- Не знаю. Возможно, у него неспецифическая реакция. Тогда до суток может продрыхнуть.

- Черт бы тебя побрал!

- Я не специалист в этой области. У меня другая профессия. Людей похищать не обучен, - огрызнулся второй мужчина.

- Заткнись, - прошипел первый. - Мне ехать пора. Напортачил - теперь караулить его будешь. Вместо няньки.

- А дальше что с ним будет?

- Не твое дело. Вернусь - разберемся, кто его к нам подослал и что он у нас здесь вынюхивал. А там и решим.

Дверь хлопнула, и мальчик остался один. Илья сообразил, что он уже не в машине, а лежит на диване. Хорошо, что не пошевелился и не застонал. Пусть лучше думают, будто он спит. Но почему он здесь? И эти голоса... Теперь Илья понял, что оба ему знакомы. Первый?.. Ну да, это Першиков! А второй - мнимый тренер из школы олимпийского резерва. Эх, надо же так купиться! Обвели вокруг пальца, как трехлетнего ребенка! Наверное, все-таки тетрадка навела их на след. Значит, и впрямь Кривенкова убили. Иначе зачем бы им так рисковать? На глазах у всей школы похитили. Хотя этот мужик так ловко дело провернул, что никто и не заметил. Даже у него, Ильи, ровно никаких подозрений не возникло. Кароля Вацлавича упомянул, подошел так спокойно...

А что, собственно, сложного? Покрутился на старте, физрука, наверное, сто раз там по имени окликали. Когда Илья на дистанцию вышел, запомнил, как он выглядит, а потом только и оставалось дождаться его на финише. Наговорив с три короба, опоил дрянью какой-то и увез. Вот только откуда они про мини-олимпиаду узнали? Видимо, у кого-то дети в этой же школе учатся. Но тогда Илье явно ничего хорошего не светит. Сперва вытянут все, что ему известно, а затем окажется он в одной проруби с Кривенковым. Да уж, веселенькая перспектива!

Мальчик прислушался. Тишина. В комнате, кроме него, не было ни души. Илья, с трудом разлепив глаза, повернул голову и осмотрелся. Его оставили в крохотной подсобке, которую освещала свисающая с потолка одинокая тусклая лампочка. Стены, выкрашенные облупившейся зеленой краской, топчан, на котором лежал Илья, старая табуретка, рядом навалены какие-то мешки. Железная дверь. И крохотное оконце под самым потолком.

Илья прикинул возможности. Окошко высоковато, но с табуретки он, пожалуй, до него достанет. Вопрос: пролезет ли он в него и если пролезет, то куда? А вдруг это четвертый этаж? Хотя нет, в этом здании их всего два. Со второго прыгать тоже, конечно, не очень, однако гораздо лучше, чем в проруби оказаться.

Мальчик, стараясь не поднимать шума, встал. Голова кружилась. Он сделал несколько движений, разминая руки и ноги. Счастье еще, что не догадались связать и ботинки на ногах оставили. Илья презрительно усмехнулся: непрофессионалы! Считай, повезло. Подкравшись на цыпочках к железной двери, Бородин прислушался. Тишина. Он потянул на себя ручку. Нет, запереть не забыли. Зато тут, внутри, есть засов. Мальчик быстро задвинул его. Теперь уж не войдут. А чтобы такую дверь разворотить - время надо. Илья решил позвонить ребятам, но тут же сообразил, что от телефона его, конечно, освободили, не такие уж наивные эти мужики. Значит, единственный выход - окно.

Он пододвинул табуретку, встал на нее и повернул ручку на раме. Створка легко распахнулась. В лицо ударил холодный ветер вперемешку с хлопьями снега. Одно теперь Илья знал точно: он вылезет не в какой-нибудь цех, а на улицу. Пусть даже это и заводской двор, оттуда уж он смоется. Главное сейчас - протиснуться в узкое окошко.