Шестеро смелых и ледяная смерть

— Звони Сенюшкину, — ответил Данила. — Вот его домашний и мобильный. Выложишь ему всю историю с начала до конца. Мы ведь так и не знаем, кто у них там в проруби. Тебя же из-за чего-то похитили? А я пока предкам твоим позвоню и успокою.

— А я вот теперь уже думаю: надо было остаться, выяснить, что они от меня хотят, а уж после бежать, — с задумчивым видом смотрел на друзей Илья.

— Вот тогда ты точно бы в проруби оказался, — не сомневалась Марфа. — Звони скорее Николаю Алексеевичу!

Шестеро смелых столпились возле окна в Дианиной комнате. Клим смотрел в бинокль, Данила — в подзорную трубу. Остальные нетерпеливо их тормошили, то и дело спрашивая:

— Ну что? Что они там достали?

— Пока ничего, — отвечали им мальчики.　

С минуты на минуту то, что покоилось на дне Серебряного пруда, должны были вытащить на берег. Ребята до последнего надеялись постоять рядом с полыньей и понаблюдать за поисковыми работами, но им категорически запретили это делать. И родители, и Сенюшкин. Хватит, мол, поучаствовали, опять влезли в историю!

Першиков со своим напарником (лжетренер на самом деле оказался помощником генерального директора Корнелием Кондратьевичем Мамоновым) к тому моменту уже были задержаны. Они даже не успели обнаружить, что Илья сбежал, и принять какие-нибудь меры. Понятно, и тот и другой категорически отрицали свое участие в похищении мальчика. Однако рядом с подсобкой нашли лыжи Ильи, а в самой подсобке — его перчатку, другая обнаружилась под сиденьем машины лжетренера из школы олимпийского резерва. Причину, по которой они отважились на похищение Бородина, оба преступника упорно не называли. Правда, как сказал Сенюшкин, «рыльце у этих бизнесменов в пушку по самые помидоры». Заподозрив, что Илья по чьему-то поручению что-то вынюхивает на заводе, Першиков забил тревогу. Он ведь и без того был очень обеспокоен потерей бумажника, в поисках которого прочесал весь берег пруда в тот день, когда его впервые встретили Шестеро смелых.

— Разбираться, ребята, ох как долго придется. — говорил Сенюшкин. — Там, на складе, и продукция какая-то подозрительная обнаружилась, и с налогами у них наверняка непорядок. И авансов набрали под расширение предприятия, а расширения никакого и не намечалось. Закрываются они.

— А с прорубью выяснилось? — допытывались у Николая Алексеевича ребята

— Молчат как партизаны, — отвечал капитан. — Ну, ничего, завтра водолазы прибудут...

И вот они прибыли.　

— Вытаскивают! — завопил Клим.

— Дай сюда! — изловчившись, Елизавета выхватила у него бинокль. — Что за противные мальчишки! Завладели всей техникой!.. Ой! Бочку какую-то вытащили! Здоровая!

— Точно, — подтвердил Данила. — И снова нырнули.

— Бочку? — разочарованно протянул Илья. — И из-за этого весь сыр-бор?

— Бочка бочке рознь, — многозначительно заметил Ахлябин. — Главное, что внутри.

Про содержание бочек ребята узнали из статьи Кривенкова «Ледяная смерть», опубликованной в «Вестнике Серебряных Прудов». Оказалось, в бочках находился крайне токсичный краситель китайского производства, который Першиков и компания использовали при изготовлении детских игрушек. Когда началась ликвидация завода, перед руководителями встала проблема утилизации. Тратить деньги на это им не хотелось да и закупали они ядовитый краситель каким-то незаконным образом. К тому же на их продукцию потоком пошли рекламации и жалобы. Несколько детей даже попали в больницы.

Руководители предприятия поторопились избавиться от красителя самым дешевым путем — просто скинули однажды ночью бочки в прорубь. По идее, они могли пролежать там несколько лет, и никто бы ничего не заподозрил. Но если бы началась разгерметизация и вещество попало в пруд, все живое вокруг погибло бы. Старинные пруды были бы безнадежно загублены, а вполне вероятно, пострадали бы и люди. Ведь в прудах и купались, и рыбу ловили, которую потом ели. В общем, микрорайон избежал страшной экологической катастрофы.

Вот только о Шестерых смелых Кривенков не написал ни слова. На этом настояли их родители. Главный редактор спорил:

— Наш район должен знать своих героев.

Родители категорически были против.

— Не следует их поощрять. И так никакого сладу нет, — сказал папа Ильи.

— И то верно! Вот ведь какие — каждой бочке затычка, — подхватил дедушка Соколов.

А мама Клима Юлия Павловна сердито добавила:　

— Теперь уже в буквальном смысле.　

Бонус получила лишь Елизавета. Кривенков предложил ей официально оформиться в «Вестник» по договору стажером. Девочка даже не знала, радоваться ей или горевать? На самом-то деле заниматься журналистикой она совершенно не собиралась, а мечтала стать ветеринаром. Но ведь, в конце концов, она может писать и о животных. Или... Ее осенила гениальная мысль, А что, если вести колонку как бы от лица животного? Черчилля, например. Очень забавно может получиться. И Данила прочтет. Вот станет она журналисткой и вырастет в его глазах. Диана-то пока еще никто. Папина с мамой дочка. А ей, Лизе, и деньги будут платить. Небольшие, конечно, но это ведь только начало. У нее все еще впереди!