Шестеро смелых и ледяная смерть

Мальчик, стараясь не поднимать шума, встал. Голова кружилась. Он сделал несколько движений, разминая руки и ноги. Счастье еще, что не догадались связать и ботинки на ногах оставили. Илья презрительно усмехнулся: непрофессионалы! Считай, повезло. Подкравшись на цыпочках к железной двери, Бородин прислушался. Тишина. Он потянул на себя ручку. Нет, запереть не забыли. Зато тут, внутри, есть засов. Мальчик быстро задвинул его. Теперь уж не войдут. А чтобы такую дверь разворотить — время надо. Илья решил позвонить ребятам, но тут же сообразил, что от телефона его, конечно, освободили, не такие уж наивные эти мужики. Значит, единственный выход — окно.

Он пододвинул табуретку, встал на нее и повернул ручку на раме. Створка легко распахнулась. В лицо ударил холодный ветер вперемешку с хлопьями снега. Одно теперь Илья знал точно: он вылезет не в какой-нибудь цех, а на улицу. Пусть даже это и заводской двор, оттуда уж он смоется. Главное сейчас — протиснуться в узкое окошко.

Позже, вспоминая, он и сам не мог объяснить, как ему это удалось. Но говорят, что в критических ситуациях люди порой проявляют сверхспособности. Илья себе представлял, будто превратился в ужа, и ужом проскользнул в окно. Затем, когда большая часть тела уже была снаружи, Бородин рухнул вниз, в сугроб. Совсем и не высоко оказалось, метра полтора от силы. Да и сугроб попался хороший: мягкий, глубокий. Башкой, конечно, немного обо что-то приложился и кожу на щеке содрал. Но это мелочи... А теперь — бежать! Несмотря на темноту, мальчик быстро сориентировался и понял, что находится на заводском дворе. Прямо напротив виднелся шлагбаум с охранником. Илья стал выжидать. Через некоторое время охранник вышел и направился к заводскому корпусу. Илье только это и надо было. Он прошмыгнул под шлагбаум и понесся по улице.

Сколько сейчас было времени, мальчик не знал. Мобильник отобрали, а часы он не носил. Судя по почти полному отсутствию машин на дорогах и темным окнам домов, стояла глубокая ночь. Домой сейчас возвращаться нельзя: придется или родителям сразу всю правду выкладывать, или ему устроят выволочку. То есть выволочка-то ему уготована по-любому, но сейчас надо думать о деле. Чтобы эти гады скрыться не успели. И путь для Ильи один — к Соколовым.

Марфа проснулась от давящей тяжести в животе. Точнее, на животе. Она открыла глаза. Комната утопала во тьме, однако по запаху рыбы Марфа вмиг поняла, кто, топчась на ее животе, пытался ее разбудить.

— Черчилль, ты что? — шепотом осведомилась она.　

«Мр-р!» — Кот спрыгнул на пол.　

До нее донеслось еще одно категорическое «мр-р», затем командный вопль раздался уже у двери.

«Воры залезли?» — напугало его поведение девочку. Она прислушалась. Тишина. Только звук маминого дыхания на соседней кровати. Все-таки Марфа встала и босиком на цыпочках прошла к двери. Только бы маму не разбудить.

В коридоре тоже было темно и тихо. Черчилль уже мурчал из комнаты брата. «Даниле плохо?» — окатила новая волна страха Марфу. Она вошла и осторожно склонилась над диваном. Брат спокойно спал.

Бум! — ударилось что-то в раму окна. И снова. И снова. Марфа выглянула на улицу. Под окном кто-то стоял. Она пригляделась: Илья!

Забравшись на подоконник, девочка распахнула форточку. Илья, подбежав поближе, негромко крикнул:

— Соколова, открой мне дверь!　

— Сейчас. — Марфа в два прыжка достигла дивана и начала расталкивать брата: — Данила, проснись, Илья нашелся!

— С ума сошла? — вытаращился на нее тот. — Тебе приснилось. Успокойся. Его ищут и завтра наверняка найдут. Иди спать.

— Он уже нашелся. Под окном стоит. Я иду ему открывать, — возбужденно говорила девочка.

— Правда, что ли? — наконец встрепенулся Данила. — Тогда скорее открывай, а я пока в кресло переберусь.

— Да лежи, какая разница... — Махнув рукой, Марфа побежала в прихожую.

Вскоре Илья уже сидел на диване рядом с Данилой и рассказывал о своих злоключениях.

— Вы меня хоть искали? — под конец обиженно поинтересовался он.

— Искали, но не могли понять, где ты, — ответил Данила. — Представь: никто ничего не видел. Вот мы с ребятами и решили со своей информацией подождать до утра. Вдруг с тобой что-то другое случилось, а мы бы направили поиски по ложному следу.

— Хороши друзья! — возмутился Бородин. — А если бы они меня, как того главного редактора, прямо в прорубь?

— Главный редактор жив-здоров, — объявила Марфа. — Именно поэтому мы и решили подождать.

— Откуда вы знаете? — удивился Илья.

— Лизке Геннадий позвонил. Можешь себе представить, действительно устроил ее на работу, — многозначительно проговорила Марфа.

Илья нервно захихикал:

— Придется теперь Каретниковой журналисткой стать.

Марфа прыснула:

— Боюсь, Лизка разбила еще одно мужское сердце, которое ей совершенно не нужно.

— Брось, Соколова, он взрослый мужик, и вообще Генка женат, — отмахнулся Илья.

— Именно это ее немножко и успокаивает, — объяснила Марфа.

— Ладно, сердечные дела Каретниковой завтра обсудим, — сказал Илья. — Вы лучше скажите, что мне теперь делать?