Шестерня (СИ)

Молот застучал, щедро рассыпая вокруг наковальни алые искры, заготовка зазмеилась, сплющиваясь и изменяя форму, словно живая. Несколько десятков колец для железной рубахи, пяток пластин, взамен оторвавшихся, на штаны, клепки на шлем. Сперва Шестерня собирался ограничиться малым, но, разохотившись, ушел в работу с головой, ковал и ковал, не замечая времени и усталости. Лишь когда на столешнице, обновленные, в рядок расположились десяток вещей, он отложил молот, тыльной стороной ладони отер пот, довольный, широко улыбнулся.

Давно лелеемое, желание осуществилось само собой. У него есть комплект доспехов и оружие. Все в неплохом состоянии, все залатанное собственными руками, что значит можно не ждать неприятных сюрпризов, когда, в критический момент, вдруг сами собой разойдутся кольца рубахи, или, едва заметный, удар схлестнет пару - тройку защитных пластин, но главное - ни за одну вещь не пришлось отдать даже малого камня или крупицы золота!

Вот это удача так удача. Всегда бы дела шли таким образом, давно бы закончил с утомительными, а зачастую опасными странствиями, обзавелся б корчмой, стоял за стойкой, прислушиваясь к россказням завсегдатаев да подсчитывая барыш. Не жизнь - сказка!

От сладких мыслей отвлек шорох. Возле входа звякнуло, донесся болезненный вскрик, а затем загремело так, что Шестерня сорвался с места, осознав, что делает, лишь после того, как замер посреди комнаты в угрожающей позе с щитом и секирой наперевес. Глаза прикипели к оставшемуся пустым промежутку входа, желваки вспухли, а пальцы вцепились в рукоять секиры так, что побелели костяшки. Еще немного, и затаившийся во тьме враг появится. Возможно, появится не один. Но это уже не важно. В одной руке щит, в другой секира. И, хотя, вместо того, чтобы облегать тело броней, доспехи лежат позади бесполезной кучей мусора, легко он не дастся. Ну же, давай, выходи!

Во тьме перехода заворчало, зашевелились жуткие тени невиданных тварей. Преграда жалобно заскрипела, затрещала, подаваясь под чудовищным напором, и наконец, не выдержав, с грохотом опрокинулась, подняв тучу пыли. Кто-то закашлялся, чертыхнулся и... над обломками завала, протаяли Бегунец и Зубило.

Протирая слезящиеся от пыли глаза, Зубило произнес с досадой:

- Прости, похоже, мы что-то уронили впотьмах. Угораздило же забыть фонарь.

Осмотрев комнату, и остановив взгляд на хозяине, Бегунец произнес извиняясь:

- Надеюсь, не помешали. А... чем это ты занимаешься?

Перехватив заинтересованные взгляды парней, Шестерня поспешно отбросил секиру, повертев щит в руках, отстраненно произнес:

- Вот, решил порядок навести, да задумался. - Щит последовал за секирой, а Шестерня поспешно шагнул навстречу, натужно улыбнувшись, произнес: - Проходите, не стойте столбами. Раз пришли, что уж теперь...

Не заставляя упрашивать, Бегунец тут же прошел к горнилу, присел, всматриваясь в ревущее пламя. Зубило некоторое время топтался, с подозрением посматривая то на наваленный возле входа хлам, то на хозяина, что с крайне заинтересованным видом рассматривал свод, но лишь пожал плечами, сняв заплечный мешок, протянул со словами:

- Мы захватили немного еды. Так, ничего особенного: хмель, мясо, овощи... Возьми, не побрезгуй.

Шестерня принял мешок, не успев развязать, ощутил мощный мясной дух, тонкие нотки свежести и даже аромат хмеля. Желудок скрутило, а слюна потекла ручьем, так что он измучился сглатывать, пока пальцы поспешно дергали и тянули неподатливые тесьмы. Наконец узел подался, ткань опала, обнажая содержимое. Все как и сказал Зубило: хороший шмат мяса, пучок фиолетовых листьев и, главное, увесистый горшочек с плотно притертой крышкой!

Глаза забегали, переходя с мяса на листья, а оттуда на неведомые бледно-серые ягоды, руки же потянулись к горшочку, облапили, потянули. Хрустнуло, крышка легла на стол, а по ноздрям ударил сокрушительный аромат хмеля. Ощутив, что если не приложится прямо сейчас, то умрет от жажды, Шестерня поднес горшочек к губам, наклонил. Жидкость обожгла язык, освежающим огненным валом прокатилась вглубь, неся с собой радость и успокоение, кадык заходил в такт глоткам, крупным и размеренным, какими утоляет жажду при помощи достойного напитка любой степенный пещерник.

Отставив наполовину опустевший горшок, Шестерня довольно крякнул, отер рукавом усы и бороду, что за время уборки посерели от пыли, но под действием очищающей жидкости вновь задорно заблистали рыжиной, ухватил мясной шмат, покосившись на застывших в терпеливом ожидании гостей, произнес, с трудом проталкивая слова через набитый рот:

- То, что пожрать принесли - молодцы. Сам бы когда еще выбрался. Но, еда - едой, а дело делом, что с помощниками, нашли подходящих?

Зубило кивнул, сказал с подъемом:

- Нашли, нашли.

- И даже привели! - отвернувшись от горнила, воскликнул Бегунец.

Шестерня с подчеркнутым вниманием оглядел комнату, покосился в сторону выхода, после чего поинтересовался:

- А чего не зашли, у входа ожидают? Экие робкие.