Шестерни системы

— Григорий Авдеич, я, конечно, конкретику просил, но чтобы такое... — император постучал пальцем по столу: — вы уж будьте поаккуратнее.

— Я и так аккуратнее некуда! — воскликнул Подбельский. — Смотрите сами. Офицер Святослав Игоревич... имя-то еще какое, хм! — фыркнул он, — отлично знает вашего брата и общается с ним. Это раз. Кроме того, ваш брат точно знал, где и когда Максим и главный казначей будут находиться. Это два.

— Двух совпадений недостаточно, когда мы говорим о моем брате! — рявкнул правитель.

— К тому же Сергей Николаевич мог меня просто отравить, когда мы пили с ним перед Советом, — чуть смущенно добавил я.

— Вероятно, в этом не было резона. А тут получилось бы двойное убийство. Или один другого, а потом пожар, — Подбельский замотал руками, словно показывал фокус с шариком в трех стаканах. — Но да, вы правы, двух совпадений недостаточно.

Дверь распахнулась без стука, и в кабинет влетел все тот же охранник. Император привстал, а вошедший вдруг застыл, как статуя.

— Да говори уже! — не сдерживаясь больше, закричал Алексей Николаевич.

— Вашего брата нигде нет, ваше величество!

— А вот и третье совпадение, — Подбельский встал и поправил костюм. — Этого вам достаточно?

Глава 2. В поисках младшего брата

— Нет, господин Подбельский, недостаточно! — не думая говорить тише, ответил император, и на пару секунд в просторном кабинете повисла звенящая тишина. — Кто-нибудь покидал территорию дворца?

— Мы все проверили, ваше величество! — отчитался солдат. — С начала работы Большого Совета выехал только экипаж Волкова и более ничего. Никто не выходил.

— Не может этого быть! Ищите лучше! А вы, — обратился он к Подбельскому, — будьте поаккуратнее в своих высказываниях!

— Все, что я говорю, Алексей Николаевич — не мои личные домыслы, а факты, которые складываются в картину. И я понимаю, что для вас она может быть неприятной, но поделать с этим ничего не могу. Я вынужден быть беспристрастным и смотреть на происходящее с точки зрения профессионала...

— Хватит, — оборвал его речь император, — мне пора возвращаться на Большой Совет. А вы все, и ты, Максим, в том числе, позаботитесь о том, чтобы мой брат нашелся. Но сделайте все так, чтобы о происходящем узнало как можно меньше людей.

С этими словами он покинул кабинет, прихватив с собой еще и солдата в качестве охраны. Действительно, кто знает, какие опасности снова могут поджидать на территории дворца.

Я уже подумал, что лучше бы мне отправиться с ним и присоединиться к Ане, чтобы лично контролировать ее безопасность, но Григорий Авдеевич, словно прочитав мои мысли, произнес:

— Предлагаю тебе сходить умыться, Максим, — негромко и устало произнес профессор. — А потом мы с тобой пройдемся по дворцу и поищем, где мог спрятаться Сергей Николаевич. Вероятно, я все же знаю больше скрытых мест, чем остальные, — он грустно улыбнулся и поторопил меня: — давай же, иди. Поговорим после.

Сперва я засомневался, но провел ладонью по лицу и, взглянув на почерневшие подушечки пальцев, отправился умываться. И когда посмотрел на себя в зеркало, убедился, что в таком виде шастать по дворцу точно нельзя.

Пламя, лишь единожды лизнувшее меня, опалило бровь и почти начисто выжгло ресницы. Часть шевелюры тоже пострадала, но, к счастью, не до самых корней. Я постарался пятерней разгладить получившийся ком. Получилось не очень заметно, но все же совсем несимметрично.

По крайней мере, стоя у умывальника, я смог привести себя в более пристойный вид, чем был у меня до этого. А вот пиджак сильно обгорел — он вспыхнул в самом низу и горел, похоже, до тех пор, пока меня не пришибли дверью. Тогда я упал и придавил огонь.

В итоге с пиджаком пришлось расстаться. Я снял его и еще раз отмыл руки от дурно пахнущей сажи. Подгоревшая шерсть хорошо пахнуть никак не может. Потом вернулся к Подбельскому.

— Идемте, молодой человек, — сказал он, стоя уже в дверях императорского кабинета. — Понимаю, вопросов много, — он поправил очки и вежливо взглянул на меня.

Даже не вежливо. Скорее, виновато. Как будто весь этот бардак — по его недосмотру. Я вспомнил, что винил во всем руководство Третьего отделения и уже собрался высказать все, но Подбельский начал первым.

— Это все из-за меня, — проговорил профессор, как бы оправдываясь. — Я уже объяснил, почему не мог сказать вам раньше. К тому же, я не знал вас так хорошо, как сейчас. И не мог проанализировать поступки и действия, чтобы трезво оценить ваши возможности. Признаюсь, я был о вас худшего мнения. Но ваше упорство и...

— Григорий Авдеич, я не представляю вас шефом Третьего отделения. Вот хоть убейте — не представляю!

Подбельский шагал по коридору, иногда прислушивался, но не стучал ни в одну из дверей, не смотрел в замочные скважины и вообще поражал меня своим поведением. Точно мы и не искали никого.