Шестерни системы

— Да, я уверен в этом... готов на что угодно спорить, что какие-нибудь бумаги лежат в кабинете. И с помощью графини мы все выясним. Так... я вижу единственно верное решение — помириться с Хворостовой.

— Мы не помиримся с ней, пока она не получит документы для Большого Совета, — ответил я. — А она их не получит, пока мы не раздобудем доказательства против Новикова. И, видишь, — я указал на наших сокамерников, — кое-кто уже считает его честнейшим человеком. Вот тебе первая загадка — надо вырваться из этого замкнутого круга.

— У меня уже есть идея. И не одна, — восторженно воскликнул сыщик.

— Прекрасно. Сто тысяч жителей Вельска только что вздохнули с облегчением. Два сидящих за решеткой парня нашли решение мелкопоместных проблем.

— Зря иронизируешь, — Алан говорил очень уверенно. — Я точно знаю, что надо делать.

— Вызывай графиню и действуй.

— Нет, дружище, — Быков улегся прямо на скамью. — Не все так быстро. Надо сделать так, чтобы они думали, — он говорил тише, и я сел практически на самый край жесткой деревяшки, чтобы слышать его слова, — что мы сломались. Знаешь, такие столичные хлюпики. Сами предложим ей сотрудничество, но только когда она сама придет. Жди. Терпение решает.

— Ты даже откажешься ему, — я кивнул в сторону кабинета офицера, — морду бить?

— Я потерплю, — мечтательно улыбнулся сыщик. — Жди. Кто умеет ждать — всегда побеждает.

Глава 11. Третья сила

Ждать я не любил. Да, терпения в жизни мне хватало, но это не значило, что я мог просидеть несколько часов, ничем не занимаясь.

А после того, что устроил Денис Порфирьевич, человек с дурацким старым отчеством, внешностью маньяка и покровительством полубезумной графини, ждать мне тем более не хотелось.

Но выхода из ситуации я пока что не видел. Вероятно, Хворостова действительно помаринует нас денек-другой, чтобы мы согласились. Я же теперь мог подумать над ситуацией со своей точки зрения.

Жаль, что нельзя сообщить Быкову об участии Подбельского во всем этом мероприятии. Вероятно, он бы дал пару дельных советов.

По сути, все сводилось к тому, знал ли профессор, что здесь происходит. Как глава Третьего отделения — мог и должен был знать о терках в области между двумя графами. И, если это было действительно так, то мое участие в этом мероприятии чисто формальное, в самом деле похожее на обычную ссылку.

Если же взаимоотношения между Хворостовыми и Новиковыми слишком мелкие для того, чтобы Подбельский был в курсе происходящего, тогда мне просто-напросто не повезло. Чувствовать себя жертвой обстоятельств — не лучшее ощущение.

Я последовал примеру сыщика и улегся на жесткую скамейку. Два других сидельца прикорнули подальше от нас и не мешали.

Отдохнуть не получилось. Во-первых, скамейка была очень неудобной и ничего, кроме синяков, после нее заиметь невозможно. Во-вторых, после вечерней похлебки, невкусной до крайности, в полицейский участок вошел дородный мужчина в черном пальто с меховым воротником.

В руках он крутил котелок, а то, что он не подумал снять перчатки и держался в целом деловито и даже нагло, говорило о его особом статусе. Маленькие черные глазки его задержались на решетке.

— Барон Абрамов? — поинтересовался он, подойдя вплотную. — Что же мне с вами делать? Мне звонят из Владимира и интересуются вашими делами, а я нахожу вас здесь...

— Выпустить! — тут же вскочил Быков.

— А это кто? — прищурился мужчина с котелком и его глаза от этого сделались еще меньше, точно заплыли жиром еще больше.

— Мой помощник, — ответил я, изо всех сил стараясь не показать виду, что он мне неприятен.

— О, Александр Евгеньевич! — из кабинета выскочил офицер. Судя по тому, что я не видел никого, к кому бы он относился с таким же почтением, перед ним стоял либо начальник участка, либо...

— И почему мэру города приходится лично идти в участок? — с притворным возмущением спросил дородный мужчина. Притворным — потому что через секунду он разразился гадким смехом. — Крупную рыбу поймали, Денис Порфирьевич. Ох, какую крупную. Но надо отпустить.

— Найдутся недовольные, Александр Евгеньич, — заговорщическим тоном предупредил мэра офицер.

— Бросьте. Неужто не справитесь? — мэр сильно давил на «о», и благородство его облика испарялось.

— Не хочется лишних проблем.

— Мне напомнить о телеграмме? — сунулся я.

— Барон, не мешайте, — мягко осадил меня мэр. — Вас и так сейчас отпустят.

Я громко кашлянул, скрывая в этом свое крайнее возмущение, но мэр и полицейский офицер пропустили это. Александр Евгеньевич настаивал, чтобы нас отпустили сейчас же, и через несколько минут выдал:

— Я вам что, не начальник здесь что ли?! Сейчас же выпустить!

— И вещи вернуть! — подсказал из-за моей спины сыщик.

Мэр выразительно посмотрел на офицера, и тот принялся отпирать решетку. На выходе он задержал меня рукой, и я сказал:

— За все произошедшее ответишь позже.

— Барон! — шикнул на меня сыщик, но офицер усмехнулся:

— Отвечу? Может быть, еще и дуэль устроить желаете ваше что-то там?

— Непременно, — процедил я сквозь зубы. — Послезавтра утром.