Шестерка воронов

– Не заставляй меня спрашивать дважды, – тихо процедил Каз. – Кто бы это ни был, он тебя уже не защитит.

– Он меня убьет.

– А я заставлю тебя мечтать о смерти, так что взвесь свои возможности.

– Пекка Роллинс, – всхлипнул мужчина. – Это был Пекка Роллинс!

Даже несмотря на глубокий шок, Каз заметил, какой эффект произвело это имя на Джеспера и Уайлена. Хельвар слишком мало о нем знал, чтобы испугаться.

– Святые, – простонал Джеспер. – Нам крышка.

– Роллинс сам ведет корабль? – спросил Каз.

– Какой корабль?

– Во Фьерду.

– Я ничего об этом не знаю. Мы просто должны были помешать тебе выйти из гавани.

– Понятно.

– Мне нужен доктор. Можешь отвести меня к доктору?

– Конечно, – кивнул Каз. – Тебе туда. – Он схватил Омена за обшлаг и сбил с ног, прижив его тело к перилам.

– Я рассказал тебе все, что ты хотел! – закричал мужчина, пытаясь бороться. – Сделал то, что ты просил!

Несмотря на мощное телосложение, Омен был не таким уж и сильным – просто крепкий фермер, как Джеспер. Наверное, он рос где-то в полях.

Бреккер наклонился, чтобы никто не услышал то, что он скажет:

– Мой Призрак – адвокат милосердия. Но из-за тебя ее здесь нет, и никто не попросит о снисхождении к тебе.

Без лишних слов он скинул Омена в море.

– Нет! – воскликнул Уайлен, наклоняясь над бортом. Его лицо побледнело, широко распахнутые глаза пытались найти Омена между волн. Мольбы телохранителя затихли, когда его искалеченное лицо исчезло из виду.

– Ты… ты сказал, что, если он нам поможет…

– Хочешь последовать за ним?

Парень глубоко вдохнул, словно пытался набраться храбрости, и выпалил:

– Ты не выкинешь меня за борт. Я тебе нужен.

«Почему люди постоянно мне это говорят?»

– Возможно, – ответил Каз. – Но я сейчас не очень здраво рассуждаю.

Джеспер опустил руку Уайлену на плечо.

– Просто забудь.

– Это неправильно…

– Уайлен, – слегка встряхнул его Джеспер. – Может, репетиторы тебя этому не учили, но не стоит спорить с человеком, покрытым кровью и с ножом в рукаве.

Сын купца сжал губы в тонкую линию. Каз не мог понять, испугался паренек или злится, но ему было все равно. Хельвар молча стоял в стороне и просто наблюдал за происходящим. Вид у него был не очень, а кожа под светлой бородой позеленела от морской болезни.

Каз повернулся к Джесперу:

– Найди для фьерданца кандалы, чтобы он оставался честным. – Затем начал спускаться в трюм. – И принеси мне чистую одежду и воды.

– С каких пор я стал твоим камердинером?

– Человек с ножом, помнишь? – крикнул Каз через плечо.

– Человек с револьвером! – отозвался Джеспер.

Каз ответил экономящим время жестом, показав средний палец, и скрылся внизу. Ему хотелось принять теплую ванну и выпить бренди, но пришлось удовлетвориться одиночеством и отсутствием запаха крови.

Пекка Роллинс. Имя отдавалось в его голове, как выстрелы пистолета. Опять он – человек, лишивший его всего. Человек, который встал между Казом и самым грандиозным похищением в истории банд. Отправит ли Роллинс кого-то вместо себя или сам возглавит операцию по похищению Бо Юл-Баюра?

В стенах темной каюты Каз прошептал: «Кирпичик за кирпичиком». Убить Пекку всегда казалось заманчивой идеей, но этого было недостаточно. Каз хотел унизить его. Хотел, чтобы он страдал, как когда-то они с Джорди. И возможность вырвать тридцать миллионов крюге прямо из загребущих рук Роллинса – неплохое начало. Может, Инеж права. Может, судьбе было дело до таких людей, как он.

14. Нина

Сидя в тесной хирургической каюте, Нина пыталась собрать тело Инеж воедино, но ей не хватало опыта для такой работы.

Во время обучения в столице Равки первые два года все корпориалы занимались вместе: изучали одни и те же предметы, проводили вскрытия. Но затем их пути расходились. Целителей учили тонкому искусству заживления ран, а сердебиты становились солдатами – экспертами в нанесении, а не лечении травм. Разные типы мышления, хотя в принципе они обладали одним и тем же даром. Но живые требуют больше сил, чем мертвые. Для смертельного удара нужны решимость, четкая цель. Исцеление же было плавным, ритмичным действием, которое требовало тщательного обдумывания малейшего движения. Работа, которую она выполняла для Каза последний год, как и кропотливый труд над сменой настроений и перекройкой лиц в «Белой розе», помогли ей усовершенствоваться.

Глядя теперь на Инеж, Нина жалела, что ее обучение в школе было таким кратким. Гражданская война в Равке разгорелась, когда девушка была ученицей в Малом дворце, и им с однокашниками пришлось скрываться. Едва военные действия закончились и пыль осела, король Николай настоял, чтобы оставшиеся солдаты-гриши были быстро обучены и отправлены на поле боя. Поэтому Нина провела всего шесть месяцев на ускоренных курсах, прежде чем получила свое первое задание. В то время она была этому рада. А теперь была бы благодарна хотя бы еще за одну неделю обучения.