Шесть лет спустя

Хотя это и неправда. В тот день, шесть лет назад, именно я позвала Костика в гости, чтобы Юлька исчезла при свидетелях, а не просто так. Именно я посоветовала ей пойти в магазин, чтобы она попала на запись камер видеонаблюдения (да, я позаботилась о своей безопасности). И, наконец, это я придумала укрыться на время в доме Дианкиных родителей, где кроме полуслепой старухи, почти никогда не покидавшей своей комнаты, в огромном двухэтажном особняке не было ни души.

Все началось где-то за месяц до Юлькиного исчезновения. Она стала вспыльчивая, нервная, а потом призналась, что за ней следят. «Мне КАЖЕТСЯ, за мной следят», – сказала она. Я посмеялась. Как часто потом я корила себя за это.

Я посмеялась, но согласилась помочь. Она захотела исчезнуть на время, чтобы проверить свои подозрения. Это было приключение. Спрятать Юльку от всего мира, в том числе, от ее родителей и воображаемого (в чем я не сомневалась) преследователя. Думала ли я о чувствах Юлькиных родителей? Сначала нет. Но с каждым годом мне становилось все невыносимее заново и заново рассказывать Юлькиной маме выдуманную историю ее исчезновения. Наверное, я взрослела. Я так часто, сидя на краешке дивана в бывшей Юлиной гостиной, вспоминала все новые и новые подробности последнего Юлькиного дня, что в какой-то момент сама поверила себе.

Мысль спрятать Юльку в Дианкином доме пришла почти сразу. Безумная авантюра жить под одной крышей с ничего не подозревающей старушкой Юльке сразу понравилась. Тогда мы с ней придумали план, пригласили Костика и Юлька, крикнув из коридора «Я скоро», пропала. Как оказалось, навсегда.

Мы договорились, что через пару дней она со мной свяжется, и мы решим, как действовать дальше. Но Юлька молчала. И я рванула к Дианкиной бабушке.

Как мы и думали, старушка ничего не заподозрила. Она обрадовалась моему приезду. Болтала без умолку о Диане и ее родителях. Я страшно утомилась ее слушать. Мне не терпелось осмотреться и найти, наконец, Юльку.

Когда она меня проводила за ворота, я выждала какое-то время, а потом незаметно вернулась.

Телефон я нашла в комнате Дианы. Почти на том же месте, где он пролежит последующие шесть лет. Телефон лежал на комоде рядом с sim-картой и батареей. Мы с Юлькой договорились, что она, как только засветится на камерах, вытащит батарею, чтобы ее дальнейшие передвижения невозможно было отследить. Даже не представляю, чтобы мы делали без детективных сериалов!

Я бегло осмотрела дом, но Юльку не нашла, и вернулась домой. Телефон брать с собой не стала – вдруг полиция решит устроить у меня обыск? Я оставила его на комоде на случай, если Юлька вернется и захочет со мной связаться. И ни разу – ни разу не брала его голыми руками. Все-таки я умная.

И все же он меня беспокоил. Особенно потом, когда прошло полгода. а Юлька так и не объявилась.

Конечно, надо было пойти в полицию, и все там честно рассказать. Но я вспомнила, как долго врала неприятному следователю с красными глазами, и что-то испугалась.

Тогда я приехала в дом Дианы, утопила sim-карту и батарею, а телефон спрятала. Сначала я его зарыла на участке, а потом, после смерти Дианиной бабушки, когда дом остался под моим присмотром, переложила в комод. Я еще немножко верила, что Юлька вернется

Юлька не вернулась. В последние дни я часто ее вспоминала. И не только потому, что участвовала в трагикомедии под названием «похороны куртки». Мне стало казаться, что за мной тоже следят. Нет, я вроде не сошла с ума. Вроде, нет. Но неприятное ощущение, похожее на жжение в затылке, появлялось пару раз до того, как я увидела в квартире свет, который совершенно точно выключила, выходя из дома.

Стоило, думаю, сказать об этом хоть кому-нибудь. Но друзей у меня почти не осталось. Юлька пропала. Диана переехала в Америку. Был только Костик. Но кто ж воспринимает Костика всерьез?

Я положила телефон на место. Надо, наконец, набраться мужества и прослушать сообщение от абонента «Юлька». Может, она восстановила свой старый номер, и звонит мне теперь из какой-нибудь Венеции?

Но только не здесь. Не в пустом доме без света.

Уже на крыльце я набрала электрика и попросила включить в доме свет, а заодно («это уже моя личная просьба», – добавила я) осмотреть тщательно дом – не забрались ли случайно к нам бродяги. Я собиралась провести тут несколько ночей, и должна была быть уверена, что внутри кроме меня никого нет.

У реки, куда я спустилась, выйдя за калитку, никого не было. Местные не любили это место. Как я поняла, тут что-то вроде впадины с водоворотом – и уже несколько человек потонуло.

Я не умею плавать. Поэтому просто сняла кроссовки, уселась на большой камень у самой кромки и опустила ноги в воду. Холодная. Но быстро привыкаешь.

Я достала телефон и, выдохнув, нажала кнопку «прослушать сообщение».

«Буду сегодня в пятнадцать минут двенадцатого. На том же месте».

Голос, кажется, сознательно изменен. Я в этом, конечно, не разбираюсь, но мне показалось. Даже не ясно. мужской он или женский. Это могла быть даже Юлька. Но я бы ее не узнала.

«Буду сегодня в пятнадцать минут двенадцатого. На том же месте».