Шерлок Холмс против Джека Потрошителя

— Но перемена пошла бы и тебе на пользу. Ты можешь на время прервать прием больных.

— Ты предлагаешь, чтобы я составил тебе компанию?

Мэри засмеялась:

— Силы небесные, конечно же нет! В Корнуолле ты взвоешь от скуки. Лучше сложи саквояж и отправляйся к своему другу Шерлоку Холмсу. Насколько я знаю, у тебя приглашение на Бейкер-стрит, не имеющее срока давности.

Боюсь, что мои возражения были довольно неубедительны, а ее предложение весьма соблазнительно. Так что, когда Мэри уехала в Корнуолл, я быстро договорился относительно практики, и мой переезд состоялся. Он устроил меня и — да позволительно будет польстить самому себе, — думаю, обрадовал также и Холмса.

Я был удивлен, с какой легкостью мы вернулись к привычной рутине. Пусть даже я понимал, что старый образ жизни меня никогда уже не будет удовлетворять, возобновившаяся близость с Холмсом была исключительно приятна. Она снова включала в себя и те ремарки Холмса, которые ставили меня в тупик.

А он меж тем говорил:

— Да-да, чудовище может оказаться женщиной, и такую возможность ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов.

Я снова столкнулся со старой загадкой и должен признаться, что испытал легкую досаду.

— Холмс! Ради всех святых! Я ровно ничем не давал понять, что такая мысль промелькнула у меня в голове!

Холмс улыбнулся. Его забавляла эта игра.

— Все же признайтесь, Ватсон. Была у вас такая мысль.

— Пусть так. Но…

— И вы в корне заблуждаетесь, думая, что ровно ничем не выдали направление своих мыслей.

— Но я сидел молча — фактически совершенно неподвижно! — и читал «Таймс».

— Но глаза ваши и голова вовсе не были неподвижны, Ватсон. Вы прочли, не отрываясь, броскую левую колонку, в которой содержался отчет о последних зверствах Джека-потрошителя. Затем вы, гневно нахмурясь, отвели от нее взгляд. Было ясно видно, что вами владеет мысль: как такое чудовище может безнаказанно бродить по улицам Лондона.

— Совершенно верно.

— Затем, мой дорогой друг, ваш взгляд в поисках отдохновения упал на экземпляр «Стренда», который лежал рядом с креслом. Так уж получилось, что журнал был открыт на объявлении об аукционе вечернего платья для дам. Модель демонстрирует такой туалет. Выражение вашего лица тут же изменилось: оно обрело задумчивость. К вам пришла некая идея. С тем же выражением вы подняли голову и посмотрели на портрет ее величества, висящий у камина. Через мгновение лицо ваше прояснилось, и вы кивнули своим мыслям. Идея, которая пришла к вам, устроила вас. Вот тут я и выразил согласие с ней. Потрошитель может быть и женщиной.

— Но, Холмс…

— Бросьте, Ватсон. Вы так долго не занимались писательством, что ваша проницательность несколько поблекла.

— Но когда я посмотрел на объявление в «Стренде», у меня могла возникнуть дюжина самых разных мыслей!

— Не согласен. Вы были полностью поглощены историей Потрошителя, и конечно же объявление о вечерних платьях для дам было слишком далеко от ваших привычных интересов, чтобы изменить направление мыслей. Следовательно, идея, которая осенила вас, должна была иметь отношение к вашим размышлениям об этом чудовище. Что вы и подтвердили, подняв глаза к портрету королевы.

— Могу ли я осведомиться, каким образом это указывает на направление моих мыслей? — ехидно спросил я.

— Ватсон! Конечно же ни манекенщицу, ни нашу милую королеву вы не рассматривали в числе подозреваемых. Но все же вы видели в них женщин.

— Даже если и так, — фыркнул я, — но ведь куда скорее я мог видеть в них и жертв, не так ли?

— В таком случае на вашем лице появилось бы сострадание, а не выражение гончей собаки, внезапно напавшей на след.

Я был вынужден сдаться.

— Холмс, вы снова наносите себе урон собственной откровенностью.

Густые брови Холмса сошлись на переносице.

— Не улавливаю вашу мысль.

— Представьте, какой образ вы могли бы создать, отказываясь объяснять ваши изумительные умозаключения!

— Но за счет ваших мелодраматических отчетов о моих скромных приключениях, — сухо заметил он.

Я поднял руки в знак поражения, и Холмс, который редко позволял себе больше чем улыбку, в этот раз откровенно рассмеялся.

— Поскольку мы уж затронули тему Джека-потрошителя, — сказал я, — позвольте мне еще вопрос. Почему вы не заинтересовались этим ужасным делом, Холмс? Вы оказали бы Лондону серьезную услугу.

Длинные тонкие пальцы Холмса дернулись в нетерпеливом жесте.

— Я был занят. Как вы знаете, я только недавно вернулся с континента. Мэр одного города пригласил меня разрешить весьма любопытную загадку. Зная склад вашего ума, могу предположить, что вы назвали бы ее «Делом безногого велосипедиста». Придет день, я дам подробный отчет для вашего досье.

— Я был бы рад получить его! Но вы все же вернулись в Лондон, Холмс, а это чудовище терроризирует весь город. И я склонен считать, что вы обязаны…

Холмс усмехнулся:

— Я никому не обязан.

— Поймите меня правильно…

— Мне очень жаль, мой дорогой Ватсон, но вы достаточно хорошо знаете меня, чтобы понять причину моего полного равнодушия к этому делу.

— Риск, что оно окажется более трудным, чем большинство моих…