Шёпот в ночи. Сборник рассказов

Она тоже посмотрела на него волооким взглядом.

– Видимо, ты впервые на подобном мероприятии?

– Эм… Да. Раньше мне не приходилось присутствовать там, где свыше двух сотен волшебников.

– Что ж, тогда я помогу тебе… Эм… влиться в компанию. Мы не слишком-то отличаемся от других, но, пожалуй, пару правил я озвучу: начнем с того, что мы уже несколько минут стоим у стола и ничего не делаем…

– И что? Мы же разговариваем…

– Это бестактно, паладин, – улыбнулась она, сверкнув глазами, – может в обществе северян и принято подобное, но здесь нет.

– А откуда ты родом?

– Patria mea totus hic mundusest¹⁷, паладин. Ubi patria, ubi bene.¹⁸

– Зря я согласился прийти сюда; многие чародеи мне не рады. Я уверен.

– Тебя пригласил Асгрим, паладин. А значит, никто не посмеет что-либо тебе сказать. К тому же я рада, что ты пришел.

– Даже не знаю, как мне на это реагировать.– Улыбнулся Эрик.

– Я знаю: возьми меня под руку и пошли. Мы и так уже задержались у столов. Как бы не получить незаслуженный реприманд.

Чародейка прижалась к нему; от нее исходил густой сладкий аромат земляники. И женственности. Они начали ходить по зале, все еще наполняющейся гостями. Эрик, пролежав в алькове несколько дней, ничего не ел и сейчас – понятное дело – ему зверски хотелось есть, но эта мысль со временем ушла на второй план. Сейчас он любовался чародейкой и старался делать это украдкой, чтобы она не заметила и не подумала чего лишнего про него.

– Не волнуйся, паладин, – она снова взглянула на него волооким взглядом и шельмовски улыбнулась. – Я не кусаюсь, можешь смотреть сколько угодно.

– Читаешь мои мысли?

– Не специально. В тебе так много всего бурлит, что любой присутствующий здесь чародей сумеет прозондировать тебя.

– Кажется, я их не интересую… К счастью.

– Тебе только кажется, паладин. Взгляни повнимательнее.

На первый взгляд казалось, что волшебники и вправду заняты своим. Этикет обязывал всех присутствующих вести с кем-либо совершенно бессмысленные диалоги ни о чем, любезничать и проявлять фальшивую радость. Приветствия были многословны и эквивалентно жеманны; а эти фальшивые улыбки могли сбить с толку любого – уж больно сильно они походили на настоящие. Но оная улыбка быстро сходила с лиц после обязательной имитации неискренних комплиментов, которым сопутствовал разговор, включающий в себя – как правило – осуждение кого-либо из гостей. После полного анализа одного из присутствующих они переходили к другому, и так до бесконечности. Ну, то есть, вполне возможно, что Эрик уже подвергся обсуждению.

Паладин внимательно осматривался, но потом оставил это занятие, ощутив как Элли крепко к нему прижимается. Чародейка оттеснила его от пажа, а вернее будет сказать от серебряного подноса с вином и, лавируя между гостями и другими пажами, вывела его к своим коллегам.

– К чему эта демонстрация? – заинтересовался Эрик, явно не желая становиться темой для дальнейших разговоров.

– Торчать на одном месте претенциозно, паладин, надо двигаться.

– Почему ты все время называешь меня паладином?

– А ты что, не паладин? Может, ты друид, шаман или ведьмак, а? – она сверкнула зубками.

– Нет. К счастью.

– Вот и я о том же. Ты – паладин, Воин Света…

– Как же. – Прервал он. – Я им был. А сейчас я, как и все другие паладины, наемник. Неважно, кем я был.

– Важно. Человек без прошлого не имеет будущего, пал… Эрик. Давай отвлечемся; сделай мне комплимент, что ли…

– Ты прекрасна, Элли… – растерянно сказал Эрик, ожидая реакции.

Она улыбнулась. Искренне.

Эрик с трудом выдержал этот взгляд. В янтарных глазах молнией сверкал вызов. Паладин не хотел его принимать так скоро. Он боялся подобной реакции.

– Ну, волокита из тебя несносный, – засмеялась она, – но паладин из тебя выдался прямо-таки прекрасный.

Звонкий смех чародейки поднял Эрику настроение и, к тому же, привлек внимание остальных волшебников. Паладин со стоическим спокойствием выдержал сотни взглядов полных любопытства. Томным взглядам сопутствовали ухмылки, жалкие подобия улыбок и надменные взгляды. Эрик уже понял, что все присутствующие прозондировали его и выяснили все, что необходимо. Его интерес к Элли был раскрыт за несколько секунд и неудивительно, что на него смотрели с осуждением.

Паладины и чародеи издревле не уважали друг друга. Воины Света считали магов недостойными подобной силы, а вторые утверждали, что паладины – жалкая пародия на все сверхъестественное. Конечно, вторые были в чем-то правы, особенно после распада Каменных сердец, когда некогда доблестные воины стали простыми наемниками на манер ведьмаков и прочих. Некоторые и вовсе стали разбойниками, что являлось немалой проблемой для всех. В общем – паладины и чародеи были как кошки с собаками. Каждый считал, что он прав; каждый думал, что он лучше…

Поэтому неудивительно, что после Эрика долю осуждающих взглядов получила и Элли. Элли же, зная это, выставляла спасенного ею паладина на всеобщее обозрение. Чародеи зондировали ее, читали мысли, узнавали все больше о ее желаниях, чего – к сожалению – не мог сделать Эрик.