Шепчущий череп

– Запомните, – сказал Локвуд, разгоняя своим бодрым голосом ночную тишину и стараясь рассеять наши мрачные мысли. – У нас две основные задачи. Мы ищем бумаги Бикерстафа, о которых говорил череп. И еще пытаемся уловить отголоски мыслей и событий, оставленные Бикерстафом и его друзьями. Все просто и четко. Заходим, делаем свое дело и уходим. Никаких проблем возникнуть не должно.

В конце дорожки мы остановились. Я изучала взглядом обветшавшие ступени крыльца, хилую дверь, косо висящие на разбитых окнах ставни, маленькие потрепанные непогодой фигурки демонов, вырезанные на спиральных колоннах, стоящих по обе стороны крыльца. Честно говоря, я вовсе не разделяла уверенности Локвуда, что все окажется так легко и просто. Одну стену дома обвивал ползучий кустарник, от него шел сильный сладковатый запах. Воздух был теплым и спокойным. Джордж поднялся на крыльцо, заглянул в грязное окно рядом с дверью.

– Ничего не вижу, – сказал он. – Ну, кто идет первым?

– Сегодня Люси, – ответил Локвуд.

– Опять? – нахмурилась я. – Почему всегда я?

– Не всегда. Я первым заходил в дом миссис Баррет, не так ли? А Джордж первым подходил к железному гробу.

– Да, но перед этим я…

– Не спорь, Люси. Сегодня твоя очередь. Не волнуйся, мы рядом. Между прочим, я не думаю, что этот дом чем-то опасен. В нем сохранились только экстрасенсорные следы воспоминаний. И, возможно, нужные нам бумаги.

– Экстрасенсорные следы. Это и есть Гость, Локвуд. Агрессивная экстрасенсорная память… Ну ладно. А не могли бы мы прийти сюда в менее опасное время, днем например?

Разумеется, ответ на свой вопрос я знала заранее. Слабые экстрасенсорные отпечатки событий и воспоминаний можно уловить только после захода солнца. В ночном мраке они оживают и начинают шевелиться.

Я толкнула дверь, ожидая, что она может быть заперта, или ее заклинило, или то и другое вместе. Ничего подобного. Дверь беззвучно открылась, и на меня дохнуло тленом. По коже побежали мурашки, волосы на затылке зашевелились. Впрочем, ощущение было не очень сильным. Может быть, Локвуд и прав. Может, в этом доме нет настоящих Гостей. Просто бывший хозяин много лет занимался здесь жутковатыми оккультными исследованиями, может, пытался вызывать души умерших, ставил мерзкие опыты, а затем сам умер страшной смертью. Подобные события бесследно не проходят, и память о них не уничтожишь с помощью освежителя воздуха.

Кроме всего прочего, я агент-парапсихолог, и так далее, и так далее. Знаю-знаю, я должна делать свое дело.

Не задерживаясь больше на пороге, я шагнула в дом, в открывшуюся передо мной темноту.

18

Хорошая новость заключалась в том, что ничто мертвое или злобное не бросилось на меня сразу же, как только я вошла в холл. И на том спасибо. Затем я прислушалась, что делаю автоматически, оказавшись в подобном месте. Ничего. Ни экстрасенсорных голосов, ни шумов, ни криков. Полная тишина, только легкий шорох за спиной – это Локвуд с Джорджем протиснулись в дверь вслед за мной и положили на пол свои рюкзаки.

Впереди открылась пустая комната, похожая на пещеру с высоким потолком. Сильный запах сырости и плесени. Я выключила фонарь – тоже как обычно. Вокруг стало темно, но не слишком, и вскоре я начала различать окружающие меня предметы. Лучи лунного света падали в дом сквозь прорехи в крыше, освещая лестницу в дальнем конце холла. Лестница эта была изогнутой, потемневшей и местами разрушившейся от много лет ливших на нее дождей. Местами она была забита мусором, кое-где от ступенек отвалились доски. Перила густо обросли грибком, между плинтусом и стеной пробивались пучки травы. Потолок был покрыт белой коркой плесени. По всему холлу валялись груды сухих коричневых листьев, они шуршали под ногами словно бумага.

На стенах я не заметила ни одного граффити, как это обычно бывает в заброшенных домах. Это лишний раз показывало, какой дурной славой пользуется это местечко. Нигде не было видно никакой мебели, если не считать идущей под потолком рейки из красного дерева – в старину к таким рейкам подвешивали картины. Отодранные от стены полосы обоев покачивались в потоках теплого воздуха, который мы принесли с собой с улицы. Осветительных приборов тоже не было, виднелись лишь неровные отверстия в стенах, откуда их когда-то вырвали с корнем.

Где-то среди этой гниющей помойки доктор Бикерстаф ставил в свое время эксперименты с украденными на местном кладбище… м-м… скажем так, «предметами».

Где-то здесь он и умер, а потом крысы…

Нет. Вот про крыс лучше не вспоминать. При одной мысли о них у меня начало колотиться сердце, а тревога и страх – это две самые лакомые для Гостей эмоции. Они с удовольствием питаются ими. Я тряхнула головой, чтобы отогнать ненужные мысли и целиком сосредоточиться на своей работе.

– Локвуд? – спросила я.

– Никаких пятен свечения смерти, – ответил он, пристально вглядываясь в темноту. – А что у тебя?

– Все очень тихо.

– Отлично, – кивнул он. – А у тебя, Джордж?

– Температура шестнадцать градусов, приятная и нормальная. Пока все в порядке.