Шепчущий череп

Такое впечатление сохранялось у нас почти до самого конца Уайтстоун Лейн – короткой широкой тупиковой улицы на окраине пустоши, застроенной массивными виллами в викторианском стиле. Аккуратно подстриженные лужайки, зеленые живые изгороди, рододендроны – пышные и пушистые, как борода бродяги. Так было в начале улицы. Но ближе к ее концу, однако, дома становились все более ветхими, а последние два и вовсе стояли брошенные и пустые. Улица заканчивалась забором и железными воротами – высокими, заржавевшими, обвитыми наверху кольцами колючей проволоки. На воротах висел треугольный знак – нанесенная на нем оранжевой флуоресцентной краской надпись предупреждала, что за воротами начинается запретная зона. Это был вход на территорию бывшей клиники «Зеленые ворота», сгоревшей около ста лет назад и с тех пор заброшенной.

Створки ворот были связаны заржавевшей цепью. Замка на цепи не было. В нем, очевидно, просто не было необходимости.

Локвуд натянул перчатки и принялся распутывать цепь; ее звенья склеились от ржавчины.

– Ты говорил, здесь собирались строить жилой микрорайон, Джордж, – сказал он. – Но отказались из-за «потусторонних влияний». Что это за «влияния», если конкретно?

Джордж всматривался сквозь перекладины ворот в раскинувшуюся за ними пустошь. Несмотря на теплый вечер, он был в шерстяной шляпе, на руках пара перчаток с обрезанными пальцами. Кроме того, на нем была теплая темная куртка, джинсы, рабочие башмаки и дополнительная портупея с канистрами железных опилок и соляными бомбами. К моему удивлению, он нес за спиной большой рюкзак, совсем не тот, что я для него приготовила. Рюкзак явно был очень тяжелым – лицо Джорджа покрылось капельками пота.

– Самые обычные явления, – сказал он. – Сам знаешь.

Локвуд распутал цепь. Со звуком, напоминающим треск ломающихся костей, створки ворот приоткрылись. Один за другим мы протиснулись в образовавшуюся щель. Мы с Джорджем включили свои фонари. Сразу за воротами начиналась асфальтированная, заросшая густой вьющейся травой дорожка. Лучи фонарей скользили по неровной, кочковатой земле рядом с дорожкой. За прошедшие годы повсюду успели вытянуться высокие буки, разрослись купы молодых дубов и серебристых берез. Угадывающаяся под травой дорожка сворачивала влево и убегала вдаль среди деревьев.

– Раньше эта дорожка вела к клинике, – сказал Джордж. – Около километра, чуть вверх по склону холма.

– Отлично, – кивнул Локвуд. – Пойдем по ней.

Мы молча зашагали вперед, шурша ногами по густой траве. От земли поднимались последние вечерние волны тепла. Луна уже взошла и осветила печальную пустошь своим холодным серебристым светом. По небу плыли легкие, похожие на белые замки облака.

– Когда ты говорил об обычных явлениях, Джордж, – сказала я наконец, – ты имел в виду Тени?

– Да, Тени и Глиммеры в основном. Чье-то едва уловимое присутствие, бледные огоньки, плывущие по воздуху. Кроме того, не забудь, клиника стоит уединенно, на холме. Никто не хочет там жить.

– Но тем не менее ничего особо опасного?

– В руинах клиники – нет. Дом Бикерстафа – другое дело, о нем ничего не могу сказать.

Мы поднялись немного вверх по склону холма. Под нами, как неоновое море, засверкали огни ночного Лондона. Было очень тихо. Комендантский час уже наступил, город замкнулся в себе, готовясь пережить еще одну ночь.

– Вы не против, если мы ненадолго остановимся передохнуть? – спросил Джордж. – Мне нужно отдышаться.

Он скинул с плеч рюкзак и повалился на землю. Рюкзак у него действительно был громадным и каким-то странным по очертаниям – в нем явно лежали не дополнительные цепи, а что-то твердое и округлое.

– Что у тебя в рюкзаке, Джордж? – спросила я.

– Дополнительное снаряжение. Не волнуйся за меня. Физические нагрузки мне только на пользу.

Я присмотрелась к рюкзаку и спросила, нахмурив брови:

– С каких это пор ты стал заботиться о дополнительном…

И тут я поняла. Я узнала очертания лежащего в рюкзаке предмета. Я подошла к рюкзаку, откинула его верхний край, распустила веревку. Луч моего фонаря осветил знакомую пластиковую крышку, гладкие стенки банки из серебряного стекла.

– Череп?! – воскликнула я. – Ты припер сюда череп? Тайком?!

– «Припер» – очень верное слово, – виновато ответил Джордж. – Это было нелегко, признаюсь. Теоретически эктоплазма не должна ничего весить, но я бы так не сказал. Моя бедная старая спина…

– И когда же, интересно, ты собирался сообщить нам об этом?

– Надеялся, что никогда. Понимаешь, мы же не знаем точно, где находится кабинет Бикерстафа, а череп знает. А если мы не сможем его найти… Короче, Локвуд подумал…

– Что?! – Я резко повернулась к Локвуду, который делал вид, будто внимательно рассматривает дорожку у себя под ногами. – Локвуд! Так ты знал об этом?

– Э… – замялся он.

– Он и предложил взять с собой череп, – откровенно признался Джордж. – Это была его идея. А потому, я полагаю, дальше ему и тащить этот рюкзак. Я уже достаточно намаялся с ним от самого Мэрилебона. О, моя бедная старая спина…