Шеллшок

Но потом я снова посмотрел на Клода Романеля, приятно удивляясь происшедшей в нем перемене. Я знал, что ему пятьдесят восемь лет, но несмотря на все, что недавно выпало на его долю, он выглядел на пять и даже на десять лет моложе. У него были грубоватые черты лица, длинный нос, широкие брови, подчеркивающие узкий лоб, и голова, сплошь покрытая темными жесткими волосами с седым отливом. В нем было что-то демоническое, и я отметил это еще в первый раз, когда увидел его фотографию, однако в принципе он был очень даже привлекателен. А кое-кто мог признать Романеля красавцем.

Я повернулся к доктору, который сложил свои вещи и собирался уходить.

– Когда он выбрался из... из состояния, в котором я его оставил?

– Минут за десять до вашего возвращения, – ответил Мидленд. – И совсем неожиданно, как я и предполагал.

– Он что-то закапал мне в глотку – и бац! – у меня в черепе как будто включился свет.

На этот раз доктор прервал своего пациента, и, очевидно, это уже случалось в течение тех десяти минут, пока я отсутствовал.

– Я уже говорил вам, Скотт, что в свое время я угощу его гомеопатическим ацетилхолином, который восстановит нормальный обмен электрическими импульсами между мозговыми клетками. Когда я накапал этих капель мистеру Романелю под язык, он отреагировал почти мгновенно и исключительно положительно.

– Хотел бы я видеть это, – пробурчал я. – Только вряд ли бы поверил.

Доктор улыбнулся.

– Наверное, не поверили бы. Результаты приема правильно подобранного гомеопатического лекарства иногда – конечно, иногда, и это зависит от тяжести симптомов, а не от их продолжительности, – так вот эти результаты иногда наступают настолько быстро, и они настолько очевидны, что для непосвященных кажутся сверхъестественными. – Его улыбка стала шире. – Даже для большинства медиков.

– Док собирается вылечить меня от рака, – гордо заметил Романель.

Мидленд поморщился и косо взглянул на Романеля.

– Я же просил вас не говорить об этом, – процедил он.

– Ну, я забыл. Наверное, от этого высокого напряжения, которое пропустили через мою башку...

– Больше не забывайте, пожалуйста. – Мидленд посмотрел на меня по-прежнему недовольно. – Я сказал мистеру Романелю, что посмотрю его, если он хочет, и попытаюсь укрепить его иммунную систему, сбалансировать химический состав его организма и восстановить жизненную энергию, необходимую для его выздоровления. Иногда в таких случаях – вообще-то, не иногда, а как правило, – организм сам избавляется от вредных клеток, сам восполняет дефицит и доводит больного до нормального состояния.

– Какого черта, док, у меня же рак желудка, и метаста...

Мидленд, проигнорировав Романеля, продолжал смотреть на меня.

– Если возможно, мистер Скотт, напомните мистеру Романелю, когда я уйду, что я даже не буду пробовать лечить его рак и что такую фразу употребил не я, а он. Никто и нигде не лечит рак. Некоторые врачи, причем очень немногие, улучшают состояние и укрепляют силы больного даже при той или иной форме злокачественной опухоли. Но единственными разрешенными методами борьбы с раком, по крайней мере, в нашей стране, являются следующие: кромсать под видом хирургии, жечь посредством облучения и травить химиотерапией, но, к сожалению, это не помогает. Эти методы имеют дело с симптомами, а не с причиной, поэтому никогда не дают результатов. И опять, к сожалению, эти одобренные методы редко убивают рак, но зато часто убивают больного. Более щадящие методы, то есть все прочие, запрещены в Соединенных Штатах, даже если они приводят к результатам, намного лучшим, чем ортодоксальное лечение.

В конце он пробормотал что-то почти нечленораздельное. Мне показалось, что это прозвучало как «особенно, если приводят», но я не был уверен.

Потом доктор Мидленд, пристально глядя на Романеля с выражением, которое можно было назвать полуулыбкой, быстро проговорил:

– Надеюсь, вы тоже слышали. В таком случае, надеюсь и на то, что вы больше никогда не скажете, что я могу вылечить вашу болезнь каким-то иным способом, кроме хирургии, облучения, химиотерапии, или еще замучив вас заживо в африканском муравейнике, если только вы не хотите, чтобы я потерял свою лицензию на медицинскую практику или чтобы меня не арестовали и не посадили в тюрьму, как некоторых моих строптивых коллег.

Он сделал паузу, вздохнул и продолжал:

– Теперь вам ничто не мешает поправиться, мистер Романель, даже без моего вмешательства. Только ни о чем не думайте и побольше отдыхайте. Что же касается вашего... несварения желудка, запишитесь на прием у моей секретарши, если хотите подлечиться. – Потом, взглянув на меня, добавил: – А вам всего хорошего, мистер Скотт. Когда увидите Пола, передайте ему привет.

– И не только привет, доктор Мидленд. А вы уверены, что я не должен заплатить за...