Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

За совсем короткое время Персия стала ареной особенно жесткого противостояния. Правители Персии были разбалованы щедрыми подношениями тех, кто желал установить добрые отношения с народом, которому повезло жить в завидном стратегическом месте, соединяющем Восток и Запад. Британия удовлетворяла капризы и непомерные финансовые аппетиты персидских правителей с конца XIX века, пока в 1898 году Мозафереддин-шах, запоминающийся экстравагантными усами, не произвел сенсацию, отказавшись от нового займа в 2 миллиона фунтов. В Персию немедленно был отправлен высокопоставленный чиновник, чтобы узнать о ситуации больше, но встретил сопротивление. Лорд Солсбери, премьер-министр Британии, лично следил за развитием ситуации, посылая инструкции казначейству смягчить условия и увеличить суммы. Начали циркулировать слухи о том, что происходило за кулисами. В конце концов выяснилось, что Россия обещала гораздо больше денег, чем Британия, и на гораздо лучших условиях[1267].

Это был прекрасный ход Санкт-Петербурга. Налоговые доходы России резко поднялись, а также начали поступать иностранные инвестиции. Медленно, но верно начал появляться средний класс.

Такие люди, как Лопахин из «Вишневого сада» Чехова, который поколение назад был привязан к земле, теперь мог воспользоваться возможностями социальных изменений, новых внутренних рынков и внешней торговли, чтобы сколотить состояние. Историки экономики отмечают резкий рост урбанизации, производства чугуна и количества проложенных железнодорожных путей. Для того чтобы понять, что происходило в культуре и экономике, достаточно изучить литературу, искусство, танцы и музыку того периода. Это было время процветания для Толстого, Кандинского, Дягилева, Чайковского и многих других. Россия двигалась семимильными шагами.

Стало неизбежным то, что Россия примется ублажать Персию, удовлетворяя ее ненасытные финансовые аппетиты, которые были обусловлены в основном неэффективностью экономики и дорогостоящими запросами правящего класса. После того как сэр Мортимер Дюран, британский министр в Тегеране, отправил отчет с информацией, полученной из австрийских источников в Константинополе в начале 1900 годов, выяснилось, что царское правительство готово ссужать деньги и успешно обошло в этом Британию, в Лондоне начался сущий ад[1268]. Создавались комиссии, которые должны были наблюдать за расширением железнодорожной ветки от Кветты до Систана, было решено построить телеграфную линию, чтобы, по словам лорда Керзона, «спасти юг Персии от лап России»[1269].

В целях противодействия продвижению России выдвигались самые радикальные предложения, в том числе создание крупных ирригационных сооружений в Систанском регионе для обработки земли и строительства внутренних связей. Велись даже разговоры о том, что британцы хотят арендовать землю в провинции Гильменд, чтобы более эффективно защитить Индию[1270]. На этом этапе нападение России было лишь вопросом времени. Как говорил лорд Керзон в 1901 году, «мы хотели бы иметь буферные страны между нами и Россией». Одна за другой они «прекращали свое существование». Китай, Туркменистан, Афганистан и теперь Персия были удалены с игрового поля. Буфер, добавлял он, «сократился до толщины вафли»[1271].

Лорд Солсбери был в отчаянии, убеждая министра иностранных дел лорда Лансдауна отыскать способ ссудить Персии денег. «Ситуация кажется… безнадежной», – писал премьер-министр в октябре 1901 года. Казначейство отказалось поддержать его предложение, испугавшись того, с какой скоростью шах и его окружение тратили огромные суммы денег.

Вариантов становилось все меньше и меньше. «Если деньги не найдутся, – писал премьер-министр, – Россия установит свой протекторат в Персии и нам придется применять силу, чтобы спасти от этого Персидский залив»[1272].

Такие опасения появились еще год назад, когда пришло сообщение, что Россия собирается взять под контроль Бендер-Аббас, стратегически важную точку, позволяющую контролировать Ормузский пролив, самое узкое место Персидского залива. Как заявил один из встревоженных пэров в Палате лордов, «военное присутствие в Персидском заливе великой державы поставит под угрозу нашу торговлю не только с Индией и Китаем, но и всей Австралазией»[1273]. Когда британским кораблям было приказано предпринимать ответные меры на каждое движение русских, лорд Лансдаун был непреклонен: «Мы должны рассматривать вопрос о создании военной базы или укрепленного форта в Персидском заливе любой другой державой как угрозу интересам Британии». Он подчеркивал, что последствия будут очень серьезными, имея в виду войну[1274].