Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Копии письма, которое рассказывало об экстраординарных открытиях, разошлись так быстро, что различные предположения высказывались в Базеле, Париже, Антверпене и Риме еще до того, как Колумб и его команда вернулись в родные воды. К этому моменту уже было создано то, что некоторые историки называют «сетью преувеличений, заблуждений и откровенной лжи»[892]. Колумб не нашел золотых приисков, а растения, которые были приняты за корицу, ревень и алоэ, оказались совершенно другими. Там не было даже намека на присутствие Великого хана. Утверждение, что в новых землях были несметные сокровища, которые позволили бы в течение семи лет оплачивать 5000 единиц кавалерии и 50 000 пехотинцев для завоевания Иерусалима, было просто обманом[893].

Такая же схема повторилась и тогда, когда Колумб отправился в свои следующие путешествия через Атлантику. Он снова уверил своих патронов, Фердинанда и Изабеллу, в том, что нашел золотые прииски, сваливая вину за то, что не может привезти более существенные доказательства, на болезни и местные проблемы с логистикой. В попытках скрыть правду он высылал попугаев, каннибалов и кастрированных пленников. Когда он был почти уверен, что находится близ Японии, во время своей первой экспедиции, он с уверенностью доложил, что находится рядом с шахтами Офира, в которых добывали золото для строительства Храма Соломона, обнаружив несколько впечатляющих самородков на острове Эспаньола. Позже, когда он достиг устья Ориноко, он утверждал, что нашел райские врата[894].

Некоторые из людей Колумба, взбешенные его одержимостью в управлении ходом экспедиции, тем, как скупо он распределял провизию, и тем, как легко он выходил из себя, когда кто-то не соглашался с его мнением, вернулись в Европу и пролили свет на отчеты адмирала, которые откровенно утомляли неоправданным оптимизмом. Пересечение Атлантики было просто фарсом, как объяснил правителям Испании Педро Маргарит, испанский исследователь, и Бернард Буил, монах-миссионер. Там не было золота и, кроме обнаженных индейцев, странных птиц и нескольких безделушек, привозить оттуда было нечего. Расходы на путешествие не покроются никогда[895]. Это был полный провал и одна из причин, почему внимание на этих новых территориях сместилось с материального богатства на эротику. Источники, описывающие в конце XV века открытые земли, сконцентрированы на необычных сексуальных практиках, сношениях в общественных местах и содомии[896].

Затем все изменилось. В 1498 году, изучая полуостров Пария, там, где сейчас находится Венесуэла, Колумб обнаружил местных жителей в жемчужных бусах и вскоре после этого нашел группу островов, где было удивительно много жемчужных раковин. Исследователи бросились набивать корабль добычей. Современники описывали мешки, которые были полны жемчуга, причем некоторые жемчужины были «размером с орех, очень чистые и красивые», их отправили в Испанию. Капитаны и команды, которые привозили их домой, сколотили себе состояние[897]. Оживленность поддерживалась известиями о том, сколько еще жемчужин ожидали, пока их соберут, их невероятных размерах и прежде всего о ценах, за которые местные отдают жемчуг. Информация была сильно преувеличена и распространилась по всей Европе в виде слухов. Один из отчетов якобы был написан Америго Веспуччи, но, скорее всего, он является подделкой. В нем говорилось о том, что итальянский исследователь смог приобрести «119 марок жемчуга» (около 60 фунтов весом) в обмен на «всего-навсего колокольчики, зеркала, стеклянные бусины и латунные листики. Один (местный) сторговал все свои жемчужины за 1 колокольчик»[898].

Некоторые жемчужины были настолько большими, что стали знаменитыми сами по себе. Например, «La Peregrina» («Блуждающая жемчужина»), которая и по сей день остается одной из самых больших, а также жемчужина под названием «La Pelegrina» за ее непревзойденное качество.

Обе эти жемчужины столетиями хранились в королевских сокровищницах. Они изображены на портретах правителей кисти Веласкеса и являются основной частью легендарных современных коллекций, например коллекции, принадлежавшей Элизабет Тейлор.