Шелковистый кошмар

Нужно быть большим идиотом, чтобы полтора часа крутиться по городу, разыскивая дом, в то время как его адрес находится у тебя под носом.

Я поинтересовался у двух проходивших мимо подростков, как мне проехать к дому, адрес которого был отчетливо отпечатан, но плясал перед моими глазами. Мальчики с готовностью объяснили мне, добавив, что я смогу добраться минут за десять, что я в итоге и сделал. Я повернул автомобиль в бетонированный проезд и остановился как можно ближе к дому. Когда я заглушил двигатель, было уже около четырех часов.

Солнце садилось, оставляя в своем кильватере зловещие хмурые облака. Увесистый «магнум» на мгновение успокоил меня, когда я достал его из-под доспехов и положил осторожно на сиденье рядом с собой. Как, кстати, рыцарь должен объявлять о своем прибытии к замку в достойной и даже бросающей вызов форме? И я с грустью вспомнил, что для этого нужны дополнительные средства, такие, как, например, конный паж, который сыграл бы на трубе по моей команде. Но, конечно, изобретательность двадцатого века позволяет обойтись и без пажа, и мне не осталось ничего другого, как самому сымпровизировать вместо трубы. Я положил локоть на гудок автомобиля. Внезапный трубный звук одной невыносимой ноты наделал достаточно шума, чтобы поднять всю округу. Я зажмурился на мгновение, скрестив пальцы, и искренне понадеялся, что если даже мертвые находятся еще в доме, они все равно не слышат того, что происходит снаружи. «Оба, и Джонни Бенарес, и верзила, выглядели достаточно запуганными еще при жизни», – подумал я.

Глава 4

Спустя пять секунд после того, как начался шум, одна из плотно задернутых штор на окне фасада здания приподнялась примерно на дюйм. В правой руке чуть пониже уровня стекла дверцы я держал свой «магнум».

Больше ничего не произошло за это, казалось, чертовски долго тянувшееся время, и ревущие звуки гудка начали перепиливать мне нервы. Вдруг парадная дверь распахнулась и чья-то фигура появилась на крыльце. Я убрал локоть с гудка, и внезапная тишина показалась пронзительнее его резкого воя.

Женщина, которая называла себя Полночь, но чье настоящее имя, записанное в документах на машину, было менее романтичным – Лаура Трайвет, – медленно приближалась к автомобилю. Ее скованная походка и напряженность во всем теле сначала меня озадачили, но постепенно я понял, что причина этому проста – страх. Вероятно, она никак не могла ожидать, что я захочу снова сунуть голову в пасть льва на следующий же день.

Целый букет неожиданных возможностей мог вселять в нее смертельный страх. Быть может, я устроил ловушку, и в кустах полно полицейских, ждущих лишь сигнала, чтобы напасть на нее. Или, может, я одержимый мыслью об убийстве маньяк, жаждущий реванша, и стоит ей подойти к автомобилю, как я превращу ее в дырявое решето из обоих стволов спрятанного дробовика.

Когда она подошла ближе, я увидел под распущенными черными волосами ее бледное лицо и колючий, полный напряжения взгляд темных глаз. На ней был модный вязаный свитер из черного мохера и белые шерстяные брюки, достаточно облегающие, чтобы подчеркнуть все достоинства ее полноватой, но абсолютно пропорциональной фигуры.

Она остановилась в футе от автомобиля, и я не мог сдержать подлого чувства ликования, увидев темный синяк под толстым слоем пудры на ее нижней челюсти.

– Привет, Полночь, – легко начал я, – возвращаю твою машину.

Она глубоко вздохнула, и ее грудь под черным мохером приподнялась.

– Ладно, Бойд, в чем дело?

Мягкая томность исчезла из шелковистого голоса: теперь это была натянутая струна, готовая вот-вот оборваться.

– Я подумал о том деле, которое ты предложила мне прошлым вечером, – бросил я небрежно. – Пожалуй, если все так, как ты описала, я возьмусь за него.

Дьявольский изгиб ее полных чувственных губ обозначился резче, когда она, не сдержав злобы, выдохнула:

– Не болтай чуши, Дэнни Бойд! Луис стоит у окна с «винчестером», нацеленным тебе в лоб, а Эдди с «магнумом», и я гарантирую тебе точность прицелов. Мне стоит только махнуть рукой, и ты никогда не узнаешь, кто из них раньше попал в цель.

– Полночь, милая, – я сладко улыбнулся ей, затем поднял свою правую руку на пару дюймов так, что дуло моего «магнума» легло на опущенное стекло и замерло, упершись прямо ей в живот. – Одно движение твоей ручки, и ты будешь разгуливать с двумя пупками.

Она задержала дыхание на долгий миг, затем, едва заметно кивнув, медленно сказала:

– Ладно, деваться некуда, говори, что тебе нужно, и покончим с этим.

– Я уже сказал тебе, – произнес я устало. – Если ты сможешь предложить разумные условия, я стану Джонни Бенаресом, спешащим на встречу в Айову.

Отсветы крохотных огоньков прыгали в ее темных глазах, когда она пристально смотрела на меня.