Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

3/4 Sic. Так. Но все это было contra... «против» обвиняемого. Не найдется ли голос и pro, «за» него?

3/4 Прошу благословения святых отцов во главе с вами, ваша эминенция, но я думал бы, это наказание не соответствует преступлению, которое юноша собирается совершить.

3/4 Как?! — в один голос воскликнули заседающие.

3/4 Виноват, я не так формулировал мою мысль, — смутился престарелый служитель католического Христа. — Я хотел сказать, что тут — juventas... молодость... Любовь... легкомыслие... кроме того, ради высокочтимого графа Сигизмунда Ржевусского нам бы следовало пощадить жизнь его единственного сына... Он оказывал столько услуг нашей святой церкви...

3/4 Ваши ответы? — обратился к святым отцам его эминенция.

3/4 Отдавая должное любвеобильному сердцу моего сослужителя во Христе, я считаю, однако, необходимым резко разойтись с ним во мнениях, и вот по каким причинам. — Послышался елейно сладкий голос доносчика-предателя, исповедника Н-го костела. — Во первых, primo: в то политически смутное время, которое мы переживаем, нам нужны верные католики, а не перебежчики-ренегаты. Если сегодня ради прекрасных глаз «москальки» обви­няемый готов переменить религиозную веру, то... поручитесь ли вы, святые отцы, что назавтра, ради еще более пре­красной наружности новой еретички, он не променяет и свою политическуюверу, свое народное credo? Где же наш политический патриотизм?

3/4 Верно... Верно, — прокатилось под мрачными сво­дами.

3/4 Я продолжаю, secundo, во-вторых: допустим, юноша раскается... Ужас объял его душу... Он будет просить о помиловании. Но... Откуда мы его выпустим? Это вы при­няли в соображение? Разве это наше тайное прибежище под рекой Вислой, где мы укрепляем веру и тайно со­бираемся для важнейших решений, уже не должно составлять величайшего секрета для наших врагов? А если выпущенный безумец — граф предаст нас?.. В таком случае для чего же было изобретать название «Unum est hoc iter ad mortem...» [9].

  3/4 Верно... Верно! Смерть, смерть! — послышались теперь уже возбужденные голоса.

3/4 Но какая?

3/4 Я полагал бы... мы думали бы... Поцелуй Бронзовой Девы!

Тот, кто заступился за обвиняемого, в ужасе закрыл лицо руками.

3/4 Это — чересчур жестоко, — еле слышно вылетало из-под капюшона.

3/4 Приведите сюда обвиняемого! — бесстрастно отдал приказ старший из судей — духовных лиц.

Прошло несколько минут. Где-то послышался резкий скрип двери, раздались гулкие шаги по каменным плитам коридора, дверь в судилище распахнулась и на пороге вырисовалась высокая стройная фигура молодого человека.

3/4 Потрудитесь приблизиться к столу, граф Болеслав Ржевусский! — сурово проговорил иезуит в фиолетовой рясе.

Голова молодого человека гордо откинулась назад. В глазах засверкало бешенство. Он сделал несколько шагов по направлению к своим неведомым судьям и резко спросил:

3/4 Кто вы? На каком основании и по какому праву вы смеете мне приказывать? Честное слово, я начинаю думать, что имею дело с бандой каких-то негодяев.

3/4 Вы слышите? — прошептал настоятель Н-го костела.

3/4 Меня обманным образом — по подложной записке — залучают в пустынное место, хватают, везут и, точно преступника, заключают в каземат какого-то проклятого подземелья. Что вам надо от меня? Что должна означать вся эта подлая комедия? Если вам угодно денег, выкупа, — извольте. Я вам их дам, подавитесь проклятым золотом, но потрудитесь немедленно меня выпустить на свободу!

3/4 Вы спрашиваете, кто мы. Мы — тайный трибунал, блюдущий высшие интересы св. церкви, — еще более су­рово проговорил его эминенция.

3/4 Это... что же такое, нечто вроде Совета Десяти ве­ликой, святой Инквизиции? — насмешливо спросил молодой граф.

Но, помимо его воли, смертельная бледность покрыла его лицо.

3/4 Вы можете богохульствовать, перед смертью у вас еще хватит времени раскаяться в ваших страшных грехах.

3/4 Перед... смертью? — вздрогнул Ржевусский. — Вы шу­тите, св. отец?

3/4 Увы, бедный безумец, мои уста еще никогда не про­износили шуток. Мы обсудили ваше преступление. Оно ужасно: вы изрекли величайшую хулу на церковь. Нашим совместным решением вы приговариваетесь к смертной казни через поцелуй Бронзовой Девы. Вы обручитесь с ней на вечную жизнь.

3/4 Что?! — воскликнул молодой человек и пошатнулся.

«ГЕРОИЧЕСКОЕ» СРЕДСТВО. ПИСЬМО К КАШТЕЛЯНУ Н-го КОСТЕЛА

Я провел первую ночь в Варшаве отвратительно. Вы поймете причину этого, если я вам скажу, что Путилин, уехав вечером к графу Ржевусскому, вернулся только... в шесть часов утра!

При виде его вздох радости вырвался у меня из груди.

Путилин шаг за шагом ознакомил меня со своим визитом к старому магнату.

— Скажу тебе, доктор, откровенно, что случившееся явилось для меня полной неожиданностью: у меня, ведь, было нешуточное подозрение на участие в деле исчезновения молодого графа самого отца.

Лицо Путилина было угрюмо-сосредоченное.