Шеф-повар Александр Красовский 3

В дурном настроении я пришел в ресторан, и здесь оно стало понемногу улучшаться. Завтрак уже закончился. Все столы были убраны, уборщицы протирали полы, а в горячем цеху, если судить по доносящимся оттуда звукам, все шло, как надо. Переодевшись, я пробежался по всем цехам, дал ценные указания и отправился в свой кабинет. Да, именно кабинет, мебель для которого делали по моим чертежам. В конце концов, владелец ресторана на семьдесят пять посадочных мест может себе позволить такую роскошь.

Даниелсену, кстати, так понравилась эта офисная мебель, что он полностью скопировал её в своем кабинете, разве, что выглядела она намного богаче. Ну, так он уже миллионер, а я, прямо скажем, средний класс из низинки.

Достав из сейфа кучу бумаг, я тяжко вздохнул и принялся за работу.

Через час решил отвлечься, убрал бумаги в ящик стола и хотел пройти в горячий цех выпить кофе с поварами и обсудить новинки меню.

Но тут в кабинет зашла, менеджер и сообщила, что меня хочет видеть с каким-то деловым предложением молодой человек по виду столичный коммивояжер.

Мысленно чертыхнувшись, я согласился его принять.

Крепкий плечистый парень на коммивояжера не походил. Но в руках у него имелся увесистый дипломат.

А когда он, усевшись в кресло начал говорить, я замер.

– Вот оно! Получилось! Книга попала в нужные руки! – хороводом закружились мысли в моей голове.

Однако, несмотря на мысленные восторги, внешне я оставался спокойным и с доброжелательной улыбкой слушал, как литературный агент издательства Бонниэрфюрлаг вешает тонны лапши мне на уши.

После вступительной беседы я сообщил, что готов отдать своё произведение в надежные руки издательства, но вначале, как деловой человек, считаю необходимым подробно ознакомиться с проектом договора. И последний сразу же был передан в мои руки. Перевернув титульную страницу договора, отпечатанного типографским способом, я начал внимательно изучать каждый пункт.

Эрик Стромбёрг в это время прихлебывал мелкими глотками горячий кофе и так же как я изучал договор, он внимательно изучал меня.

Прочитав договор, я пришел к выводу, что издательство слишком много хочет, поэтому начал планомерно править договор, убирая большую часть хотелок.

Вручив исправленный договор Стромбёргу, я взялся за изрядно остывший кофе и такую же остывшую булочку.

Буквально через минуту агент обратился ко мне ко мне с вопросом:

– Алекс, а почему вы в этом пункте написали следующее…, в этом совсем другое…

Поняв, что кофе с булочкой мне не светит, я включился в дискуссию по обсуждению договора.

Стромбёрг оказался зубастым крокодилом, и если бы не мой опыт прошлой жизни, обул бы он меня по полной программе.

Но ничего у него не получилось. С другой стороны я старался не наглеть. Издательство тоже хочет заработать и берет на себя множество рисков, после всех затрат на редактуру, корректуру, набор, бумагу, печать, художника вполне можно пролететь на продаже.

В итоге мы договорились и на машине Эрика отправились к местному нотариусу, ведущему все мои дела.

После подписания договора мы направились в тот же бар, где не так уж давно мы отмечали подписание аренды ресторана.

После двух кружек пива разговор принял менее официальный характер.

– Знаешь, Алекс, – сообщил мне Эрик. – Ты первый русский комми, с которым я работаю. Очень познавательно, Как оказалось, русский комми за свои деньги бьется успешней, чем капиталист.

– Хм, Эрик, почему ты называешь меня комми? – решил я слегка спровоцировать собеседника.

– Ну, как же, ты приехал из Советского Союза, а вы там все коммунисты, – заявил тот.

– Неправда, – ответил я. – В Советском Союзе коммунистов не так много и всех жителейв партию не берут.

О комсомоле я решил не вспоминать, не хотелось объяснять лишнего.

– Да? – Удивился Эрик, он после второй кружки пива слегка окосел и язык начал слегка заплетаться. – А я думал, что вы все комми. – простодушно заявил он.

Долго засиживаться с агентом я не стал. Проводил его до гостиницы, откуда он собрался завтра уезжать в Стокгольм, а сам направился в сторону дома. В кожаной папке у меня лежал заверенный нотариусом договор с издательством. В нем стояла вкусная цифра тираж – сто тысяч экземпляров. Но я знал, что это всего лишь верхний предел. Нижний предел не оговаривался вовсе. Могут и вообще не напечатать. Но на это у меня имелся очередной пункт оговора, по которому я имею право в таком случае передать права на издание книги другому издательству.

В кафе я зашел в отличном настроении. Убедившись, что электроплиту починили, я даже начал что-то насвистывать.

Когда закрыл за собой дверь квартиры, обнаружил, что Эмели лежит на диване в одной комбинации и, болтая ногами, смотрит телевизор.

Вид у неё сзади был такой соблазнительный, что на какое-то время я забыл о заключенном договоре, семейном ужине и прочих делах.

Лишь через час слегка уставшие и растрепанные мы оставили в покое несчастный диван и начали в четыре руки готовить ужин.

В это время я уже смог похвастаться договором со столичным издательством. Эмели, конечно порадовалась за меня..