Шеф-повар Александр Красовский 2

— Да, пожалуй, наш визит оказался преждевременным, — улыбнулся Смит, внешне стараясь не показывать эмоций на мой отказ, хотя раздражением от него несло на версту. — Кто же знал, что ваша Родина, Алекс, преподнесет нам очередной сюрприз. Как понимаете, нашу сегодняшнюю беседу я не стал откладывать, хотя и не надеялся получить от вас положительный ответ в такое сложное время. Но мы по-прежнему будем рассчитывать на ваше сотрудничество, не получилось сегодня, возможно получится через какое-то время. Думаю, что оно пойдет на пользу и вам, сами понимаете, у нас много возможностей. К тому же вы лукавите, когда говорите, что совершенно не интересуетесь проблемами на Родине. Иначе бы не подписывались на дюжину советских газет и журналов.

Вот такой шпилькой в мой адрес Смит закончил свой монолог, пока Адольф выключал прибор, моргающий зеленым глазком, и закрывал дипломат. Я встал и проводил своих посетителей. Делал все это на автомате, потому что все еще думал о странном предложении сотрудника ЦРУ, или какой-то другой американской конторы.

Я умер в той жизни в 2020 году, с 1991 года прошло почти тридцать лет, плюс пятнадцать лет мне повезло уже прожить в новой жизни, поэтому события сорокапятилетней давности, вспоминались скудными отрывками. Но пока все вроде развивается, как и тогда. Насколько помню, ближе к концу года, Ельцин в компании подельников пропьет Советский Союз. Большая часть населения страны будет аплодировать этому решению, еще не понимая, чем им грозит это событие. И вряд ли мое скромное вмешательство, как иностранного советника в строительство капитализма что-нибудь изменит в судьбе страны. Комсомольские лидеры типа Абрамовича и Ходорковского уже на низком старте и ждут только команды фас, чтобы начать рвать на куски богатства страны.

…

Вырвал меня из размышлений громкий Пашкин голос. Он все еще доставал мою жену историями о своей неудачной семейной жизни.

— И вот представляешь, Люда, мне жена говорит, ты, мол, прости, Паша, но я люблю другого и ухожу к нему. От тебя все равно толку нет никакого, ни денег, ни квартиры, а у Андрюши комиссионный магазин, машина девятка, денег море, — активно жестикулируя руками, говорил мой братец.

Люда, склонив голову, внимательно слушала его, сочувственно кивая головой.

— Паша, тебе жаловаться не надоело? — прервал я речи брата. — Кстати, ты наверняка не знаешь, сегодня в Москве чуть Ельцина не убили.

— А если бы и убили, никто плакать не стал, — пренебрежительно махнул рукой Павел. — Подумаешь, у нас теперь каждый день кого-нибудь убивают. Неплохо было, если бы еще и Горбачева шлепнули. Очень удобно, пока он в Форосе сидит под охраной.

Я хмыкнул, подумав, что у дураков мысли сходятся, а вслух сказал.

— Ну ты, брателло и жесткач. Всех начальников не перестреляешь. Кого-то придется в живых на хозяйстве оставлять.

Люда опять укоризненно глянула на меня. Как же, я опять сбил брата с такой классной темы, как семейные дрязги, не дав ей дослушать до конца и лишил возможности вслух пожалеть несчастного доктора и как следует пройтись по его бывшим женщинам.

Возможно, в этом виновата моя бабушка-финка, но я никогда особо не нуждался в большом обществе. Мне и в одиночестве было комфортно, наверно, поэтому я легко влился в обыденную шведскую жизнь, когда мы знать не знали, как живут наши ближайшие соседи, или коллеги по работе. Шведы в этом плане были ничем не лучше финнов. Чтобы попасть к ним в гости, пуда соли с ними съесть точно не хватит. Поэтому Люде было тяжко, особенно первое время. Ей-то как раз общение было необходимо. Но, увы, кроме меня у неё собеседников не имелось. Ну, разве что преподавательница на языковых курсах. С годами жена привыкла к этой ситуации. А в последние годы она могла отвести душу, болтая с дочками и Мишель, тоже весьма языкастой дамой. И сейчас, по приезду Павла, она никак не могла упустить такой радости, как возможности всласть поболтать и обсудить чужие семейные проблемы.

Глянув на Пашкину тарелку, я обнаружил на ней только сиротливо лежащую косточку от свиной ноги. Да и у меня на тарелке мало что осталось. Видимо, несмотря на размышления, питаться я не забывал.

Пришлось заказать еще тефтелей по-шведски с брусничным сиропом, чтобы брат попробовал блюдо с местным колоритом.

— Слушай, Сашкец, мне рассказывали, что шведы тухлятину едят? — спросил уже изрядно окосевший Павел. — Может, попробуем?

Об том, что в России чуть не убили Ельцина, он уже забыл, ну неинтересно это человеку.

— Нет уж, дорогой! — воскликнул я. — Если тебе так хочется тухлой селедки, я тебе презентую банку сюрстрёмминга но есть ты его будешь на берегу моря, а то дома дышать будет невозможно.

— Саша, не провоцируй брата, — забеспокоилась жена. — Не надо нам в доме такой гадости и на берегу тоже. На яхте вдвоем в море идите, там можете закусывать, чем хотите. Даже этой селедкой.

Хитрая ухмылка на Пашкином лице заставила меня заподозрить, что брат вполне в курсах о тухлой рыбе и сейчас ненавязчиво троллит меня и Люду, хотя сам прекрасно знает, что кроме шведов никто эту селедку в рот не возьмет.