Щит земли русской

Василько в ответ поднял руку и сделал знак – понял! Поползли ужами, прижимаясь к земле и осторожно волоча за собой сулицы: не звякнули бы стальными наконечниками о камень, невидимый в высоком бурьяне.

Уже яркие звезды высветились на черном небе, а половинка луны поднялась высоко над Заднепровьем, когда влезли отроки по склону оврага и выглянули из-под куста. До ближнего вражеского костра было шагов полета. Возле него сидели два печенега. Третий лежал в кибитке – его ноги торчали наружу, – что стояла ближе к обрыву, под березами. Высокий огонь почти не давал дыма, но время от времени искрил густо.

– Сухостой жгут, – догадался Вольга. Отблески света тонули в объятиях бескрайней ночи, не дотягиваясь ни до оврага, где сидели они с Васильком, ни до реки под кручей правого берега. Отроки хорошо различали отдельные слова и гортанный смех печенегов: тот, что постарше, о чем-то рассказывал, а молодой, отворачивая лицо от огня, в костер хворост подбрасывал и прибивал палкой, чтобы плотнее ложился на угли.

– Не одолеть нам троих, – зашептал Василько. – Кабы спали они, тогда… Что делать станем? В иное место переберемся?

– Будем ждать, – ответил Вольга, – глядишь, к утру прилягут, притомятся…

Расположились бок о бок, чутко слушая тишину и вздрагивая каждый раз, когда вскрикивала в зарослях оврага пугливая птица или кусок подмытой земли падал в воду. Не забывали и по сторонам поглядывать – ну как выползет печенег из кустов да со спины навалится! Голоса не успеешь подать, не то чтобы с крутого берега во тьму сигануть, от полона спасаясь.

Глаза от беспрерывного мигания костров уставать начали. Вольга уже не единожды ловил себя на том, что лежит с сомкнутыми веками, подбородок уткнув в скрещенные руки. Забеспокоился.

– Не уснуть бы…

– Не усну, – ответил Василько и добавил – Пугливы стали печенеги, не сидят у костров по одному.

– Недавним выходом дружинников в поле напуганы, – согласился Вольга и доверительно сообщил – Удастся нам задуманное – упрошу отца Михайлу меня воеводе Радку в обучение отдать. Хочу вместе с Янком в заставе дозорной быть!

– А мне землю пахать любо, – ответил Василько. – Надежду имел отец Антип – как освободим Могуту от Сигурда, так купим второго коня и в два рала пахать станем. Да все печенеги порушили… Сбережем ли Воронка?

И вновь умолкли надолго. Повеяло от реки утренней прохладой, а за холмами киевскими начала разгораться утренняя заря. Потом туман поднялся от реки и заискрился, будто инеем морозным присыпанный нескупо.

Василько вдруг толкнул Вольгу в бок, шепнул настороженно:

– Гляди, еще один сюда идет.

К ближней от обрыва кибитке, помахивая плетью, шел высокий, при кривом мече печенег. Он грубо растолкал спавшего в кибитке, прокричал что-то, махнул рукой в сторону лагеря и ушел.

– Та-ак, – протянул Вольга, покусывая редкими зубами былинку. – Знать бы, что он сказал?

– Думаю я, – подал мысль Василько, – то старший приходил, к котлу звал трапезничать. Смотри, и от других кибиток поднялись!

– Пришел наш час, Василько! Ползем к кибитке, все меньше страха, чем опять ночи ждать да на то, что уснут эти сидни, уповать!

Продрались сквозь колючий шиповник и поползли, вжимаясь в сырую от росы траву. Вот и кибитка, обтянутая шкурами… Никого! Гулко стучало у Вольги сердце от радости: неужто удастся замысел?!

– Помоги нам, бог русский! Не дай сгибнуть попусту, – шептал он, приподнимая голову над травой, чтобы осмотреться. Удача! Все шесть поводных коней, с ночи привязанные, стоят спокойно, изредка мух хвостом отгоняя. Вольга с трудом пересилил внутреннюю дрожь, поманил Василька.

– Бери ближнего к реке. Рядом стоит поводной – и его бери. Я сяду на чалого и остальных за поводья прихвачу. Поводного коня держи у левого бока, пусть прикроет, коли печенеги начнут стрелы в нас пускать.

– Сделаю так, Вольга, – отозвался Василько. Вольга уловил легкую дрожь в голосе друга, подумал: «Робеет Василько. И у меня руки трясутся». Затылку было холодно, будто кто туда положил горсть снега… Из травы поднялись разом. Вольга несуетно привязал поводных коней к седлу, шепнул:

– Я готов.

– И я… – отозвался Василько. – Плеть захватить надо.

Вольга потянулся из-под шеи вороного коня и с потертой кожи, на которой спал печенег, подобрал длинную плеть.

– Пошел! – почти закричал Вольга, не в силах более сдерживать себя. Метнулся в седло – Василько уже сидел на своем, – поочередно ожег плетью коней на обе стороны и… Замелькали, сгибаясь под копытами, кусты чертополоха, пыльные змейки полетели следом за конскими хвостами!

– Встречают нас! – закричал, ликуя, Вольга, а внутри у него что-то хлопало и екало от быстрой скачки в непривычном печенежском седле. Он увидел, как быстро распахнулись ворота, как неширокий мост через ров опустился, и дружинники с луками вышли им навстречу – печенегов отогнать, что пустились было вдогон.

И – вот он, город! И родные лица вокруг! Бежит Згар, придерживая меч у бедра. Чуть поотстал отец Михайло. И почему-то при доспехах он, будто на сечу собрался. Рядом с ним ратай Антип… Пылят босыми ногами друзья.