Щит Времени

Остановившись на крыльце, Гуго постучал. Сдвинулась заслонка, кто-то выглянул в окошко, а затем дверь медленно отворилась. Двое мужчин отдали воинское приветствие, соответствующее рангу посетителя. Стражи были суровы, в позах сквозила настороженность, и алебарды в руках вовсе не выглядели церемониальным оружием – это был привычный рабочий инструмент. Оглядев охранников, Гуго поинтересовался:

– Братья, с чего это вы в собственных стенах оружные? Неужто ждете нападения?

– Приказ рыцаря-компаньона Фулька, – проскрежетал тот стражник, что покрупнее.

Гуго огляделся по сторонам. А второй, словно испугавшись, что гость намерен уйти, добавил:

– Брат, велено тебя вести прямиком к нему. Будь любезен, не противься. – А гонцу наказал: – Ты же ступай восвояси.

Только и видели паренька.

В сопровождении двух вооруженных монахов Гуго вошел в вестибюль, где начиналась лестница. Справа – ворота конюшни, они на запоре. Слева ворота распахнуты, за ними вымощенная плитами площадка с деревянными столбами, подпирающими балки. Раньше в этом крытом дворе мастерили, торговали, хранили, а нынче царит пустота.

Лестница вела кверху, и проходила она над другим пустующим складом. Трое поднялись на второй этаж; расположенные там комнаты предназначались для членов семьи и гостей; челядь ночевала на чердаке. Гуго пригласили в кабинет. Темные стенные панели, дорогая мебель. И тепло, даже душно – из-за тлеющих в жаровне углей.

В кабинете ждал Фульк де Бюше. Он был на ногах – высокий, лишь на два дюйма ниже Гуго. Горбоносый, седеющий и, возрасту вопреки, гибкий и сильный; даже зубов хватает во рту. Как и положено рыцарю-храмовнику, давшему обет пожизненного безбрачия, он носил белую мантию. На боку висел меч.

Гуго остановился.

– О боже… – растерялся он. – Приветствую тебя, брат…

Фульк жестом велел своим людям выйти из кабинета, а когда те встали обочь двери в коридоре, поманил гостя. Гуго тотчас подступил.

– Магистр, чем я могу послужить тебе? – спросил он.

Формальность – хрупкий доспех. Принесенное отроком послание было четким и недвусмысленным: Гуго надлежит незамедлительно явиться к начальству.

Хоть и нечасто слышал Гуго тяжелый магистерский вздох, но прекрасно знал, что он означает. За строгой маской пряталась душевная печаль.

– Мы можем говорить без опасений, – сказал Фульк. – Здесь надежные люди, умеют держать язык за зубами. А всех прочих я отпустил.

– Но разве прежде наши разговоры не были прямыми и откровенными? – выпалил Гуго.

– С недавних пор я в этом сомневаюсь, – ответил Фульк. – Но посмотрим, что будет дальше. – И, помолчав немного, добавил: – Скоро все станет ясно.

Гуго стиснул кулаки, усилием воли разжал пальцы и как можно спокойнее произнес:

– Чтобы я тебе лгал – такого не бывало. Ибо ты для меня не только начальник, не только брат по ордену, но и… – Он замялся, а потом все-таки договорил: – Но и друг.

Рыцарь так сильно закусил губу, что в бороду потекла кровь.

– Разве иначе я бы предупредил тебя о близкой опасности? – увещевающе вопросил Гуго. – Проще было бы уйти, сберечь собственную шкуру. Но я снова предостерегаю тебя, Фульк, и молю: спасайся, пока еще есть время. Иначе и трех дней не минует, как беда падет на твою голову.

– Твои пророчества прежде не бывали такими точными, – бесстрастно отметил собеседник.

– Роковой час не был так близок, – объяснил рыцарь. – И к тому же я надеялся…

Фульк рубанул воздух кистью руки, как топором, заставив Гуго умолкнуть.

– Довольно! – воскликнул магистр.

Гуго оцепенел. Фульк принялся расхаживать, как зверь в клетке. И при этом не говорил – чеканил фразу за фразой:

– Да, ты кое-что предсказал, и обещанное тобою произошло. Пусть это и незначительные события, я высоко оценил твою прозорливость. И когда ты намекнул на скорое великое несчастье, я отправил письмо своему родственнику. Мы уже знаем о выдвинутых против нас обвинениях. Однако ты не удосужился объяснить, откуда вдруг у тебя взялись способности гадальщика. Насколько я помню, до недавних пор ты не вел странных речей о мавританской астрологии и пророческих видениях. – Фульк помолчал, сурово взирая на допрашиваемого, а затем столь же сурово произнес: – Дьявол может и правду изречь, коль увидит в том выгоду для себя. Ответь же, называющий себя именем Гуго Маро: какова природа твоего знания?

Собеседник пожилого магистра осенил себя крестным знамением:

– Я честный христианин…

– Так поведай же все как на духу, объясни в точности, чего надо ждать. Я передам твои слова великому магистру, и все наши братья успеют подготовиться.

Гуго закрыл лицо руками:

– Но я не могу! О Фульк, мой славный друг, даже сейчас я не способен это сделать! У меня скован язык! Даже те немногие слова, что я в силах пролепетать, – они под запретом. Но ты же давно меня знаешь!

Ответ был холоден и тверд: