Щит царя Леонида

Услышав скрип двери, женщина села, и он узнал Алину. Она щурилась, потому что он стоял против света, потом прикрыла лицо и постаралась отползти. Но уперлась в угол и мелко затряслась.

– Алина! – Он наклонился к ней и взял за плечи. – Алина, вы меня узнаете?

Она молчала, и глаза ее были пусты. Тогда Карпов несильно встряхнул ее, потом поднял с пола. Ноги ее подкосились, и она упала бы, но Карпов держал крепко.

– Ну-ну, – проговорил он, – ничего страшного, сейчас мы уйдем отсюда. Только возьмите себя в руки.

От его спокойного тона она малость опомнилась, из глаз ее исчезло растерянное выражение.

– Это вы? – прошептала она и потрясла головой.

– Ну да, это я, – нетерпеливо ответил Карпов, – а теперь идемте уже отсюда.

Она послушалась и даже самостоятельно застегнула пальто.

Когда я открыла глаза и увидела перед собой того типа, который поселился в квартире Геннадия, то решила, что у меня глюки.

Ну, наверное, я все же сошла с ума, и теперь мне мерещится то, чего нет. Да и чья психика вынесла бы все, что досталось на мою долю? К тому же глаза болели и слезились от света, так что я просто отвела его руки и хотела устроиться на полу. Но он настойчиво меня окликал и тряс за плечи, ну, почему они не могут оставить меня в покое?

Пришлось взять себя в руки и осознать ситуацию. И что оказалось?

Оказалось, что я в жутком виде стою перед этим типом, а он недовольным голосом призывает меня куда-то идти. Что ж, тут он прав, мне порядочно надоела эта палата номер шесть.

– Идти можете? – спросил он.

Я попробовала, и оказалось, что могу. И даже почти не шатаюсь, и голова не кружится. Все же нет пределов выносливости человеческого организма!

Он все-таки придерживал меня за локоть, когда мы шли по коридору к лифту.

В пустой кабине он привычно сунул ключ в панель и повернул его, после чего лифт поехал вверх. Ну да, мы же глубоко внизу…

Я успела подумать еще, что непонятно, кто же этот тип – мой спаситель либо же он заодно с тем врачом, но тут двери лифта разъехались, и пред нами предстали те два санитара, которые определили меня в палату номер шесть некоторое время назад.

– Ку-ку! – сказал один и замахнулся, чтобы врезать кому-то из нас в лоб.

Но не успел, потому что сосед мой молниеносно боднул его головой в живот, и санитар плюхнулся через него в лифт, я едва успела отскочить. А сосед уже боролся со вторым санитаром. Тот хоть и был мужик очень здоровый, но, однако, расслабился тут, в клинике, еще бы, это тебе не больных людей бить.

Мой спаситель, теперь я точно знала, что так оно и есть, весьма успешно с ним справлялся, и тут я заметила, что первый санитар вполне очухался и вышел из лифта с самыми серьезными намерениями, и в руке у него была такая штука… я видела ее в кино. Электрическая дубинка, вот это что.

С некоторых пор у меня резко отрицательное отношение к электрическому току. И потом двое на одного – это нечестно, поэтому недолго думая я схватила огнетушитель, стоящий в углу у стенки, и с размаху опустила его на голову санитара. Он булькнул и упал на пол, как куль с мукой.

Сосед мой тем временем расправился со вторым санитаром и аккуратно уложил обоих в кабину лифта, после чего мы добрались до туалета без приключений и вылезли в окно. Потом он помог мне перебраться через забор, и наконец можно было вздохнуть свободно.

– Ловко вы его, Алина, – одобрительно сказал сосед.

– Почему вы называете меня Алиной? – удивилась я.

– А кто же вы?

– А вы? – Я остановилась. – Кто вы такой? Как вы оказались в клинике? Зачем вы меня спасли? Я даже не знаю, как вас зовут.

Тут что-то забрезжило в мозгу насчет его имени, но я решила не напрягаться.

– Карпов. Моя фамилия Карпов.

– И все?

– Пока да, – твердо ответил он, – и давайте отложим нашу беседу до более удобного случая. Нужно убираться отсюда.

– У меня там машина… – вспомнила я.

– Поедем на моей. – Он взял меня за локоть.

Вот, значит, как. Не доверяет. Тогда зачем спасал? Вряд ли из благородных побуждений. И хоть он и вытащил меня из психушки, я ему тоже не доверяю.

Я хотела обдумать в машине, как себя вести дальше, но неожиданно задремала, и проснулась только, когда Карпов остановил автомобиль возле нашего дома.

Мы вошли в подъезд, поднялись на свой этаж. Я хотела уже распрощаться с Карповым, уйти в свою квартиру – но он смотрел на меня пристально, с ожиданием.

– Ну что еще? – проговорила я недовольно. – Не смотрите на меня так, не пытайтесь меня гипнотизировать – вам все равно далеко до того доктора…

– Костаки. Его фамилия Костаки. Он очень крупный психиатр, автор собственной теории, прекрасно владеет гипнозом…

– Вы знаете, я заметила. Испытала на себе…

Я тут же устыдилась этих слов и самой интонации: человек меня спас, вытащил из подземной психушки и вправе рассчитывать хотя бы на элементарную благодарность. А он отвел глаза и произнес тихо, но настойчиво:

– Я хочу наконец узнать, кто вы такая и как оказались замешаны в этом деле.

– Может быть, завтра? Я так устала…

– Лучше выяснить все прямо сейчас. Завтра может быть поздно.

Я тяжело вздохнула и впустила его в свою квартиру.