Щит судьбы

Полководцу пришлось приложить физические усилия, чтобы выражение его лица не изменилось. Он чуть в голос не приказал Эйду успокоиться. К счастью, после долгого опыта он научился общаться с Эйдом так, чтобы этого не заметили окружающие. Тем не менее кристалл его здорово отвлекал…

«Сейчас не время для этого, Эйд!»

Грани прекратили мигать, правда, с неохотой. Велисарий снова сосредоточился на императоре. Хосров говорил дальше.

— Я понимаю ее подозрения, — признался он. — И к сожалению я ничего не могу ни сказать, ни сделать, чтобы развеять их. Мы можем поклясться, заключая Столетний мир. Мы можем поклясться заключить мир на тысячу лет. Но Рим и Персия останутся после того, как умрем мы с Феодорой. Кто знает, будет ли сохранен мир? И не столкнутся ли снова римская и персидская армии на полях сражений, на этот раз вооруженные пушками и ракетами?

Эйд не смог сдержать своего разочарования.

«И что? Сейчас перед вами стоит проблема — малва! Если эту проблему не решить, то Рима и Персии через столетие не будет вообще, и волноваться вам будет не о чем. И кроме того…»

«Замолчи!» — приказал Велисарий.

Это был один из немногих раз, когда он резко говорил с Эйдом. Грани тут же отступили.

Велисарий чувствовал исходящую от Эйда обиду. Это его не беспокоило. Кристалл не очень обиделся. В этот момент Эйд напоминал Велисарию ребенка, выполняющего приказ взрослого. Недовольно, неохотно, думая черные мысли о несправедливости мира.

Но ему требовалось сконцентрироваться на стоявшей перед ним проблеме. И он уже знал мнение Эйда. В Константинополе, когда этот вопрос бурно обсуждался Феодорой и ее советниками, Эйд постоянно засылал Велисарию видения из будущего.

Казалось, тысячу видений. Он лучше всего помнил завоевание Индии англичанами. «Завоевание» даже не являлось правильным термином. Установление правления Британии станет долгим и сложным процессом, который в конечном счете не будет решаться военными факторами. Да, англичане придут с пушками. Но вскоре пушки появятся и у индусов, выступающих против них. Тем не менее индийские монархии никогда не смогут соответствовать высшей политической, социальной и экономической организации англичан.

По той же причине, как считал Эйд, предоставление секрета пороха Персии не представляет долгосрочной угрозы Риму. Расклад сил между империями и нациями никогда не определялся технологией изготовления оружия. Все дело в самом обществе.

Рим являлся космополитической империей, там много торговцев, купцов, ремесленников. И несмотря на всю помпу его официальной аристократии, это общество, открытое для талантов. По крайней мере в некоторой степени.

Персия — совсем другая. Империя ариев — это чисто феодальное общество. В ней нет населения Рима, она просто карлик в плане промышленности и производства. Военное равенство, которое Персии удавалось поддерживать со своим западным соперником, поддерживалось исключительно благодаря навыкам и силе тяжелой конницы.

Если сюда ввести порох, то результат окажется диаметрально противоположным самым жутким страхам Феодоры. Как предрекал Эйд, через пятьдесят лет Персия совсем не сможет противостоять Риму.

Велисарий согласился с Эйдом и выступил на совещании, представив эту точку зрения. Он также настаивал, что поражение империи малва следует поставить перед всеми другими заботами.

Но Феодора…

Он покачал головой.

— Боюсь, она очень подозрительная женщина. — Хосров рассмеялся.

— Чушь, Велисарий. Все императоры подозрительные. Поверь мне. Говорю из опыта. Даже мои собственные братья…

Он остановился на полуслове.

— Это мы обсудим потом. А сейчас я должен официально обратиться с просьбой к Римской империи обеспечить нас пороховым оружием.

Император показал на юг.

— Как ты видишь, нам пока удается удерживать их там традиционным оружием. Но мне требуется сделать больше, Велисарий. — Он сжал кулак. — Я должен снять осаду!

Он вздохнул.

— Мы попытались сделать одну вылазку. В самом начале. Это было глупо. Я ругал тогда себя за это и ругаю до сих пор. Наших солдат порезали. Как только наши оказались в радиусе действия пушек, малва выстрелили из этого демонического оружия, которым ведут осаду. Но в тот раз они были заряжены не огромными каменными шарами, а множеством мелких камушков и кусочков железа.

Велисарий кивнул, понимая, о чем идет речь.

— Ими заполняются специальные канистры, — пояснил он.

— У наших не имелось ни одного шанса. Бойня была жуткая даже за то короткое время, пока я не приказал отступать.

Он вытер лицо, в жесте соединились грусть и упрек самому себе. Но это не отклонило Хосрова от цели.

— Я обязан снять осаду — в течение года, не больше. А для этого мне нужны собственные пушки. Конечно, укрепления малва не идут ни в какое сравнение со стенами Вавилона, но они все равно крепки, если против них просто пойдут люди. Только пушки в руках моих людей могут разбить их и позволить провести успешную контратаку.

Велисарий нахмурился:

— А почему ты говоришь, что обязан снять осаду — и еще в течение года?

Он немного развернул стул, чтобы смотреть на юг.