Щит и Меч Сталинграда

При переходе линии фронта была обстреляна противником и тяжело ранена Лида Алимова. Девушка нашла в себе силы и доползла до наших окопов. Передала донесение и умерла на руках у красноармейцев.

Попала под минометный налет разведчица, комсомолка из Тракторозаводского района Сталинграда Дуся Дмитриева. Перед смертью она успела произнести:

— Передайте маме, товарищам, подругам, что умираю за Родину.

Как и подруги-разведчицы, Евдокия Андреевна Дмитриева была посмертно награждена высокой правительственной наградой — орденом Ленина.

14 человек не вернулись с задания: они попали в руки противника, выдержали тяжелейшие пытки, но, верные клятве, не выдали товарищей, не рассказали о своих заданиях, о местах переходов.

По заданию нашего УНКВД и разведотдела 57-й армии проводили работу в тылу врага Клара Саленко, А. Люльденко. Они обнаружили тщательно охраняемый немцами и скрываемый ими аэродром в районе Гумрака и Воропоново, что позволило нашей штурмовой авиации уничтожить на земле десятки «фокке-вульфов». В другой раз мужественные разведчики зарисовали схему оборонительных сооружений противника в большой излучине Дона, в районах балок Сухая, Голубая, возле хутора Голубой.

В преддверии 25-й годовщины органов ВЧК — ОГПУ — НКВД в блиндаж нашего управления пришли командующие 62-й и 64-й армиями генерал-лейтенант В. И. Чуйков и генерал-майор М. С. Шумилов. Вместе с ними пришли и член Военного совета армии К- А. Гуров, командир 13-й гвардейской дивизии генерал-майор Л. И. Родимцев, полковник Г. И. Витков. Они тепло поздравили сталинградских чекистов с 25-й годовщиной и пожелали успехов в нашей многотрудной работе.

Глава восьмая

ОПЕРАЦИЯ «УРАН»

15 октября командующий группой армий «Б» фельдмаршал фон Вейхс отослал в ставку Гитлера очередное донесение:

«Запертые в рабочем поселке Спартановка советские соединения уничтожены».

Спустя пять суток начальник генерального штаба сухопутных войск поспешил доложить фюреру:

«Части 16-й танковой и 94-й пехотной дивизий проникли в западную часть Спартановки и заняли группу домов».

Одно сообщение противоречило другому. Если в одном говорилось, что в Спартановке «советские соединения уничтожены», то в другом, представленном позже, утверждалось: мы заняли в Спартановке группу домов!

В журнале боевых действий (он попал тоже в наши руки) командующий 4-м воздушным флотом Рихгофен записал накануне решающего наступления советских войск в районе Сталинграда:

«В Сталинграде — никакой ясности положения. Каждая дивизия сообщает по-разному. Атаки на Спартановку, севернее Сталинграда, захлебнулись. Командующий 7-м авиакорпусом генерал Фидиг в отчаянии, так как пехота не использует атаки его самолетов...»

Рихгофен справедливо упрекал Паулюса за то, что пехота 6-й армии не в силах пользоваться бомбовыми ударами люфтваффе, что авиация и наземные силы воюют разобщенно.

«Наши самолеты уже бомбят на расстоянии броска гранаты перед своей пехотой, а та ничего не может сделать с русскими!»

Заявление честное, откровенное, которое показывает, что враги воочию видели напрасность своих попыток перейти в наступление, взломать оборону Советской Армии. Но в Берлине этого не хотели понять. Мало того, в ставке не желали даже слышать о тщетности усилий 6-й армии. В очередной беседе с турецкими журналистами шеф «проми» Геббельс хвастливо заявил:

«Я, который всегда говорю взвешивая свои слова, я вам могу сказать с уверенностью, что до зимы русская армия не будет больше опасной для Германии! И говоря это, я убежден, как всегда, что события меня не обманут. Я вас прошу вспомнить об этих моих словах через несколько месяцев».

Геббельс верил победным письмам немецких солдат, которые еще не испытали сталинградского боя. В одном из таких писем лейтенант Г. Хеннес писал: