Читаем Щит и Меч Сталинграда полностью

— Немцам объяснишь, что в Красной Армии не желал служить, так как не хотел быть убитым или раненым, мечтал побыстрее увидеться с родными,— инструктировали Ивана Семеновича Савчука.— Расскажешь о своей непримиримой ненависти к большевикам, Советской власти, пожалуешься, что перед войной у тебя был репрессирован ближайший родственник, что сам с трудом поступил в институт, скрыв при этом о родственнике, о прошлом родителей. Блесни при случае своим знанием немецкого языка, литературы и истории Германии — это должно понравиться абвер-офицерам.

Свою новую «биографию»-легенду Савчук запомнил так хорошо, что, разбуди его ночью, задай вопрос о родителях, «дядюшке», покойном деде со стороны матери, конфликтах на идейной почве с преподавателем в институте, исключении из рядов комсомола — ответил бы не задумавшись, без запинки.

Во время подготовки Савчука тщательно отработали линию поведения «перебежчика» у врага. Отработаны были и различные ситуации, в какие мог попасть разведчик.

— Во вражеском логове пробудешь примерно год,— сказали Савчуку.— За этот срок должен завоевать доверие, сделать карьеру и, главное, пробраться в абверовскую школу. По известным тебе каналам сообщишь свое местожительство. Тогда пришлем связника.

Когда подготовка к заброске закончилась, тепло простились с Савчуком, пожелали ему успехов и счастливого возвращения с задания.

Ночью разведчик был отвезен на «эмке» к самому тихому участку на линии фронта. Дальше надо было идти пешком по полю, через редкий лесок, сожженную деревушку.

И Савчук ушел. Как казалось, надолго. Но минула всего одна неделя, и Савчук вновь сидел перед своими наставниками. Что же произошло? Отчего вернулся так быстро и, главное, не выполнив задания?

— Меня проверяли недолго,— рассказал Савчук.— Сразу поверили, что я перебежчик и к немцам пришел из-за своей врожденной трусости да ненависти к власти Советов. Не было, видно, времени у офицеров абвера долго со мной заниматься. Дали подписать протокол допроса и потребовали расписку на согласие работать для «великой» Германии. Сейчас приказано за пять-семь дней разведать дислокацию советских войск на юго-западе Сталинграда и в районе Котельниково, узнать про уязвимые места советской обороны, нанести все это на карту и вернуться обратно. Считаю, что послали вроде как для проверки моей персоны. Оправдаю доверие — тогда и закреплюсь.

Савчук спал считанные часы. С разведчиком уточнили варианты его будущих допросов в абвере, научили, что доложить при возвращении к немцам, указали на его карте «уязвимые, плохо обороняемые» участки фронта, и ранним утром, еще затемно, Савчук вновь ушел на запад. Переход осуществлялся в районе озера Цаца, где стояла румынская дивизия.

При встрече с румынским офицером Савчук тотчас сказал ему пароль, которым его снабдили немцы, и потребовал доставить в Калач-на-Дону.

Представителю абвера в Калаче Савчук передал свою карту, и в награду за выполнение первого задания был отправлен на отдых.

Несколько дней Савчук бездельничал. О нем словно забыли. Но это только так казалось — о своем новом и довольно удачливом агенте в абвере хорошо помнили. Принесенные им сведения проверяли и перепроверяли. Когда же удостоверились, что они не ложны, разведчику вновь предложили пойти на советскую сторону.

— На этот раз посылаем не одного, а даем напарника,— сказал офицер абвера.

«Вновь проверка,— подумал разведчик.— Жаль, не знаю, с кем мне идти. Что за человек, чего от него ждать...»

— Не согласен я! — сказал Савчук.

Перейти на страницу:

Все книги серии 1

Щит и Меч Сталинграда
Щит и Меч Сталинграда

Чекистам Сталинградского управления НКВД ПОСВЯЩАЕТСЯ.                                                                                                                                          Автор. Когда мне приходится бывать в городе-герое Волгограде, я первым делом иду на высокий и крутой берег речки Царицы (Пионерки). Я подхожу к семнадцатиметровому постаменту, на котором, обратясь лицом к великой русской реке, возвышается пятиметровая бронзовая скульптура воина-чекиста. Над головой, в крепко сжатой руке, он поднимает обнаженный меч как символ мужества, стойкости и отваги сталинградских чекистов, всегда стоящих на страже завоеваний социалистической революции, мира, труда и счастья советских людей. Монумент-памятник, авторами которого являются волгоградский архитектор Ф. М. Каимшиди и скульптор, народный художник СССР М. Ц. Аникушин, был открыт в 1947 году по инициативе и в основном на средства сотрудников органов государственной безопасности и милиции Волгоградской области. Он посвящен памяти чекистов, офицеров контрразведки Сталинградского фронта, солдатам и командирам прославленной 10-й дивизии войск НКВД, работникам милиции, павшим смертью храбрых при защите города в суровую годину великой Сталинградской битвы. С непокрытой головой я долго стою у каменной стелы — первого в нашей стране памятника чекистам — и вновь переношусь в 1942—1943 годы... Площадь Чекистов — место встреч приезжающих со всех концов страны в Волгоград чекистов — защитников волжской твердыни. Здесь ветераны органов НКВД отдают почести своим погибшим товарищам, вспоминают огненные дни и ночи, которые никогда не изгладятся в памяти.   Недаром зовут сталинградцами нас, Мы город родной отстояли. Не Дрогнули в грозный решительный час, Священную клятву сдержали.   Из песни сталинградской 10-й стрелковой дивизии войск НКВД

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии