Щит и Меч Сталинграда

Мы знали о требовании Гитлера генералу Паулюсу именно к 25 августа — и ни днем позже! — взять Сталинград, понимали, что в жаркие августовские дни 1942 года Сталинград, как и Москва в 1941 году, оказался тем городом, на котором сходились все надежды, все планы гитлеровского командования — его стратегические, экономические, политические, престижные цели. Противостоять врагу могли лишь наше упорство, наша решимость, наша ярость и страстное желание не дать вражьей силе вступить в горящий город, захватить его, поднять над ним ненавистный всем советским людям флаг со зловещей свастикой.

Спустя несколько дней после бомбежки города я подписал ряд приказов по нашему УНКВД, в которых отметил мужество чекистов Сталинграда.

В Волгоградском музее обороны среди многих бесценных экспонатов хранится небольшого формата «Русско-немецкий словарь», изданный в Берлине в 1931 году, . и мало кто знает, как он попал в музей.

24 августа 1942 года среди тысяч сброшенных на город бомб были и огромные, весом до полтонны. Одна из таких бомб угодила в здание механического института вблизи тракторного завода, но, пробив крышу, не взорвалась, а застряла в лестничном пролете.

Прибывшие саперы МПВО произвели осмотр бомбы, предварительно выселив граждан, живших поблизости.

Лишь после команды: «Отбой!» — жителям близлежащих к институту домов позволили вернуться в свои квартиры. А начальник штаба МПВО Тракторозаводского района Константин Дмитриевич Устинов смеялся. Рядом с ним лежала невзорвавшаяся авиабомба. Саперы аккуратно вынесли ее во двор и выкрутили «взрыватель». Из бомбы... посыпался речной песок.

— Ну и начинка! — удивились саперы.

Кто-то из бойцов достал из бомбы маленький словарь. Все с любопытством начали рассматривать его, передавая из рук в руки.

— Не все, выходит, в Германии фашисты, не все за ихним Гитлером идут. Есть и такие, кто против фашизма и войны,— сказал Устинов, бережно заворачивая необычный подарок — посылку немецких рабочих-антифашистов.

В часы, когда сталинградцы боролись с охватившим город пожаром, спасали из развалин женщин и детей, встречались, к сожалению, личности, которые пробовали воспользоваться человеческим горем.

24 августа 1942 года патруль УНКВД был остановлен на улице разгневанной женщиной.

— И это называется защитники? Мародеры, а не защитники! Иду, а они хвать мою сумку и ну с нею бежать!

— Кто унес вашу сумку? — спросил патруль.

— Впервые видела этих бандитов,— ответила женщина и указала направление, куда скрылись напавшие,— подвал одного из домов, где прежде хранились овощи.

— За мной! — скомандовал заместитель начальника Сталинградского уголовного розыска Ф. Е. Клочков и первым спустился в узкий лабиринт.

Патруль старался шагать неслышно, подсвечивая изредка фонариками и чутко прислушиваясь к каждому доносившемуся шороху.

— Оружие держать наготове. Бандиты» наверняка вооружены,— шепотом предупредил Федор Емельянович.

Неожиданно впереди показался огонек «летучей мыши». Возле зажженной лампы, у расстеленной плащ-палатки сидели трое. Они ужинали, по очереди отпивая спирт из горлышка бутылки. Окрик: «Руки вверх!» — застал преступников врасплох.

Двое из арестованных вооруженных бандитов оказались уголовниками, бежавшими из-под стражи и раздобывшими где-то военную форму, третий был дезертиром, изменившим присяге.

В тот же день в наше управление поступило сообщение, что в калмыцких степях группа бандитов гонит навстречу наступающим фашистским войскам большую отару колхозных овец. Для пресечения злостных действий кучки отщепенцев в степь на «студебеккере» отправились мой заместитель Николай Васильевич Бирюков и сотрудники УНКВД П. Егоров, Ф. Е. Клочков. С помощью местного населения удалось к полуночи догнать стадо и угонщиков. Короткая перестрелка, и оставшиеся в живых бандиты встали с поднятыми руками под светом фар. Чуть в стороне лежал убитый в перестрелке главарь банды.

* * *

Сорок лет минуло с тех дней, когда Сталинград выдержал трудное испытание, пережил ужасную бомбежку, в результате которой некогда цветущий город превратился в руины. Но дни с 23 по 29 августа 1942 года накрепко врезались в память. Их невозможно забыть всем тем сталинградцам, кто оставался в городе в дни и часы круговорота огня. В памяти стерлись лишь незначительные мелочи.

Оперативный обзор служб МПВО Сталинграда за август 1942 года констатировал: