Щит и Меч Сталинграда

— Уходите с фарватера, приставайте к правому берегу,— решил я.

У крутого правого берега пылали подожженные вражеской авиацией две небольшие баржи. Над Волгой стелился едкий черный дым.

— Иду спасать людей,— сказал капитан и повернул «Большевик» к горящим баржам.

Когда к нам на борт подняли матросов с горящих барж, «Большевик» снова тронулся в путь. Но он оказался недолгим: к нам подошла лодка бакенщика.

— Нельзя вам дальше плыть — на мину напоретесь! — крикнул бакенщик. — Между Горным Балыклеем и Антиповкой немцы с самолетов штук десять мин накидали!

Пока шел разговор, к «Большевику» подошли пароход «Марат» и нефтеналивные баржи «Союзный ЦИК», «Игарка».

— Почему речники не очищают фарватер? — крикнули в мегафон с «Игарки». — Мы тут стоять не намерены!

— И то верно,— согласился бакенщик. — Заприметят немцы с самолетов скопление судов и за милую душу разбомбят. Только что делать? Вперед двинетесь — на мину напоретесь. Здесь останетесь — приманкой для фашистов станете...

«А он прав,— подумал я. — Скопление судов и барж привлечет противника...»

По селектору вызвал Сталинград, связался с заместителем начальника пароходства — самого начальника в это время не было в управлении. Рассказал о нависшей над судами и тысячами людей угрозе, потребовал немедленно прислать саперов для разминирования Волги.

— Минеры входят в подчинение командира военной флотилии,— ответил зам. начальника, и я понял, что надо принимать решение самому и безотлагательно.

На коротком совещании капитаны судов пришли к единодушному мнению: необходимо рассредоточиться и поодиночке пройти фарватер. Паромщики — народ глазастый и, несомненно, заприметили, куда упали мины. Помогут найти обходное русло. Последним пойдет «Большевик». Если с каким-либо судном случится беда и он наскочит на мину, «Большевик» выполнит спасательные работы.

За лодкой с бакенщиками первым шел «Союзный ЦИК», изрядно пострадавший во время пожара, но остающийся на плаву. Следом двинулись другие баржи и пароходы. Все они благополучно дошли до Камышина. Так были сбережены суда с ценным грузом — людьми и более 30 тысячами тонн нефти, смазочных масел и бензина, так необходимого фронту».[15]

Спустя год вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении медалями и орденами волжских речников, которые проводили по Волге караваны судов в суровое время начала Сталинградской битвы.

БУДНИ ЧЕКИСТОВ

Город бомбили каждую ночь. Но к налетам вражеской авиации горожане стали, как это ни покажется странным, привыкать. Без паники, при первых же сигналах воздушной тревоги жители Сталинграда спускались в щели, в оборудованные под бомбоубежища подвалы. На крышах домов и на улицах оставались лишь зенитчики и бойцы ПВО, которые строго следили за светомаскировкой города, ликвидировали очаги пожаров, тушили «зажигалки».

Враг занял Серафимович. Из станицы поступили сведения о бесчинствах оккупантов: на глазах у мирных жителей на станичной площади было расстреляно пятнадцать человек. Среди них попавшие в плен ранеными два командира Красной Армии, чьи фамилии, к сожалению, узнать не удалось, группа молодежи, которая хранила дома оружие.

Западнее Нижне-Чирской станицы немцы сбросили десант, и, как писал в своем рапорте начальник районного отделения НКВД Г. И. Лебедев, «истребительный батальон вступил в бой с превосходящими силами противника, отбросил врага от станицы, потеряв при этом двух убитых и одного раненого».

Абвер продолжал свою подрывную деятельность и упорно, не обращая внимания на провалы прежде засланных диверсантов, забрасывал в Сталинградскую область новых агентов. Летом 1942 года этих агентов готовили в школах абвера уже с поспешностью. Из лагерей военнопленных брали чуть ли не каждого, кто изъявил желание «послужить» Германии. Торопливость с выбором кандидатур для заброса через линию фронта оборачивалась плачевно для ведомства адмирала Канариса.

Одни диверсанты вылавливались, не успев сделать по нашей территории нескольких шагов, другие являлись в органы государственной безопасности с повинной. Так, в августе 1942 года в особый отдел 10-й дивизии пришли Еремин, Митрофанов и Сухомлинов. Они заявили, что направлены в Сталинград с заданием взорвать Каменноярскую переправу через Волгу, собрать шпионские сведения о пропускной способности станции Баскунчак.

Еремин на допросе сообщил любопытные сведения о некоем Худове, который добровольно сдался врагу в плен еще в минувшем 1941 году.