Щит героя

- Ты зачем пальцы ломаешь? - Игорь действительно хрустел пальцами.

- Так просто.

- Просто так ничего не бывает. У меня был друг, тоже вот ломал, ломал пальцы и в психбольницу попал. Что скажешь?

- Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, - не задумываясь, брякнул Игорь.

На секунду класс замер, а потом восторженно заревел. Надо отдать справедливость Шабашке, он смеялся вместе со всеми, и никакого скандала не случилось бы, если б не дура, Райка Бабурова. Она насплетничала матери, а та примчалась в школу, и "на ковер" к директору попали оба (правда, не вместе, а врозь) - сначала Шалва Абессаломович, потом Игорь. Директорскую отповедь Игорь перенес спокойно и скоро забыл, а вот восхищенный гул класса никак не покидал головы. И через некоторое время Петелин отличился снова. А потом еще и еще...

Через год к нему приклеили ярлык: "Этот невозможный Петелин..."

- Осталось десять минут, - громко сказал Белла Борисовна, заканчивайте.

Игорь встрепенулся. Быстро написал: "Что меня радует и что меня огорчает в нашей семье". Подчеркнул волнистой линией название и, пропустив две строчки, вывел: "А вам какое дело?.."

Вернувшись в свой кабинет, Белла Борисовна, взглянув на работу Игоря, увидела единственную строчку и замерла.

Это было уже слишком.

Завуч позвонила на квартиру Петелина.

- Слушаю, - услышала она низкий мужской голос.

- Квартира Петелиных?

- Да-а.

- С вами говорит заведующая учебной частью, меня зовут Белла Борисовна, я бы хотела повидать кого-нибудь из родителей Игоря.

- Что-нибудь случилось?

- В том смысле, в котором вы предполагаете, ничего не случилось. Игорь жив, здоров и невредим. Но мне необходимо с вами весьма серьезно и желательно не откладывая поговорить.

- Хорошо, через полчаса приеду.

Галины Михайловны дома не было, и Каричу волей-неволей пришлось отправиться в школу.

Белла Борисовна со вниманием посмотрела на плотного широкоплечего мужчину, вошедшего в ее кабинет, отметила: рука перебинтована, на лице шрам, взгляд напряженный и, едва кивнув, спросила:

- Петелин-старший?

- Карич, но я как раз тот, кто вам нужен.

- Не понимаю.

- Петр Максимович Петелин погиб пять лет назад, я муж Галины Михайловны Петелиной.

Испытывая неприятное чувство неловкости, Белла Борисовна сказала первое, что ей пришло в голову:

- Стало быть, вы отчим Игоря Петелина?

- Если вам угодно называть меня отчимом, пожалуйста.

Неловкость не исчезла, напротив, усилилась. Карич стоял и выжидательно разглядывал завуча.

Перед ним была полная, добродушного вида женщина с роскошной прической из черных блестящих волос. Большие очки в тонкой металлической оправе не портили ее свежего лица. Очки, правда, маскировали выражение глаз...

- Садитесь, пожалуйста, и, простите, как ваше имя-отчество?

- Валерий Васильевич.

- Не удивляйтесь, Валерий Васильевич, в городке и в этой школе я человек новый, поэтому еще не успела узнать всех учеников. Вы меня понимаете?

- Понимаю.

- Вероятно, вы в курсе дела: успехи Игоря оставляют желать лучшего. До конца года времени остается совсем немного, надо что-то делать. И нам и вам вместе. С неделю назад я имела весьма неприятный разговор с Игорем, он был дерзок, вызывающе груб... словом, того разговора было достаточно, чтобы поставить вопрос на педсовете. Но я воздержалась. И вот сегодня... Впрочем, убедитесь сами. - И Белла Борисовна протянула Каричу классную работу Игоря.

Валерий Васильевич прищурился и, отведя листок далеко от глаз, прочел. Видимо, прочитанное не возмутило и даже не очень удивило его, во всяком случае, он совершенно спокойно положил листок на стол и ничего не сказал.

"Странный человек, - подумала Белла Борисовна, - и странное выражение лица у него. Интересно, почему рука забинтована, почему шрам?" Но спросила о другом:

- Так что вы можете сказать?

- По форме хамство, конечно...

- А по существу?

- К сожалению, по существу он совершенно прав.

- Не понимаю, Валерий Васильевич.

- Чего ж тут непонятного. Разве я могу позволить спросить у вас, довольны ли вы своей свекровью? Часто ли изменяет вам муж? Не могу. Так почему же школа может лезть в интимную жизнь ученика? Вы будете обсуждать эти сочинения в классе?

- В классе мы ничего обсуждать не собирались, но знать о жизни своих воспитанников - наша обязанность, какое воспитание вслепую?..

- И вы серьезно думаете, что они вам правду напишут? Вот так возьмут и душу наизнанку вывернут? Сомневаюсь. Такое, миленькая моя, заслужить надо...

"Миленькая моя" неприятно резануло слух, но Белла Борисовна сдержалась и сказала самым миролюбивым тоном:

- Хотя наш разговор и смещается в область чисто теоретическую, я не стану уходить от него. Вот послушайте. - Она достала с полки какую-то книгу, открыла в заложенном месте и громко прочитала: - "Педагогическая мораль советского учителя представляет собой динамическую систему нравственных требований, выступающих и как результат обобщения педагогических фактов в нравственном сознании, и как исходный пункт дальнейшего их осмысления". Понимаете? Мы обязаны осмысливать каждый педагогический факт...