Щит

— Нензи был известен как член Братства, которое в то время являлось лишь политической организацией, раздающей листовки, толкающей речи, проводящей протесты, все такое. У него была репутация бойца… даже зарабатывал деньги как уличный боксёр. В то время он выглядел примерно на восемнадцать человеческих лет. Невозможно знать его настоящий возраст. Теперь по показателям Элисон мы полагаем, что элерианцы способны адаптироваться к хронологическим циклам доминирующего вида, в чьём присутствии они воспитываются — своеобразная функция маскировки. Если его воспитывали в основном среди людей…

— Все это было до запрета. Есть какие-то фотографии?

— Нет, сэр. Это ещё одна странная детали. Фотографии одноклассников имеются, но его фото уничтожены. Все, даже в официальных данных.

Териан на мгновение задумался.

— Кто стал свидетелем его смерти?

— Его опекун, несколько соседей, люди, с которыми он работал. Мы просмотрели имена. Все члены Братства, сэр. В то время никому не пришло в голову задаваться этим вопросом.

— Кто-то из них жив в настоящий момент?

Итрэн покачал головой, тихо щёлкнув языком.

— По официальным данным нет. Нам придётся копнуть глубже, чтобы убедиться. Многие люди сменили личности после войны.

— Сделайте это, — сказал Териан. — Что по поводу опекуна?

Итрэн взглянул на ящерицу, словно в поисках помощи.

Ящерица прочистил горло.

— В то время Менлим был относительно неизвестен в Германии. Среди местных его знали всего лишь как баварского учёного, который из жалости приютил мальчика-сироту. Местные считали его человеком.

Ресмн пролистал изображения войны.

— …Через несколько месяцев после смерти его племянника он и его Братство ушли в подполье. Это случилось прямо перед тем, как они начали в открытую атаковать силы французов. И уж не сочтите за дерзость, но вы знаете, что случилось после этого.

Материализовалась карта, показывая Териану горы, которые он не видел своими глазами уже тридцать лет, но это была часть учебной программы по современной истории для каждого школьника со времён Первой Мировой Войны.

Он узнал самые живописные вершины, внезапно вспомнил, как однажды поднимался туда с Дигойзом. Конечно, идея принадлежала не Териану. Дигойз никогда не забывал Гималаи; все то время, что Териан с ним знаком, он, казалось, всегда искал такие высокие горы, чтобы суметь вытянуть ноги.

— Там, сэр, — Итрэн показал на инфракрасные изображения пещер, испещрявших утёсы. — Скорее всего, они держали его там, где, как считается, Менлим и Сайримн жили во время войны. Союзные державы обнаружили этот штаб только после Версальского мирного договора. Менлим защищал их каким-то Барьерным трюком…

Но Териан уставился на карту, слегка приоткрыв рот, когда кусочки мозаики встали на место.

— Менлим из Баварии? Ты хочешь сказать мне, что этот элерианский ребёнок был усыновлён Менлимом — тем самым Менлимом, который стоял за разработкой военной стратегии Братства?

— Да, сэр, — Ресмн, казалось, испытывал облегчение, что Териан, наконец, понял. — Большинство считало, что Менлим — это и есть Сайримн. Он имел скандальную репутацию в Памире — один из немногих известных экспертов по военной тактике. Он один из немногих видящих, которые могли научить Сайримна творить такие вещи, сэр.

Териан откинулся на спинку стула.

Было здесь что-то ещё, что-то важное, и не только в отношении загадки, окружавшей мальчика из Сиккима.

Он не мог сложить мозаику воедино, как бы он ни вертел кусочки.

— Я хочу все записи, все заметки и данные, которые вы нароете на эту личность. Не просто обобщённые отчёты. Я хочу оригиналы.

— Да, сэр, — отозвался Итрэн. — Сейчас?

— Да. Сейчас, — Териан сложил пальцы домиком. — Я буду ждать.

Глава 14 Четыре

Териан-4 напрягся, принимая бойцовскую стойку, но даже не осознавая, почему он это сделал. Он наблюдал за лицом мальчика — сосредоточенным, внимательным.

Когда ничего не случилось, он заставил себя расслабиться.

Он не в первый раз почувствовал из света мальчика что-то, что едва не наградило его сердечным приступом. К сожалению, он понятия не имел, какое действие ребёнка так сильно на него повлияло.

Пещера, где они остановились, размерами могла сравниться с маленьким коттеджем. Холодная, но к счастью, тут имелось три крепкие стены, а через туннель с низким потолком, который вёл наружу, выходило совсем немного тепла.

И все же адски сложно было уговорить мальчика зайти сюда в первый раз.

Им пришлось развести два костра и осветить каждую трещинку в стене, и тогда ребёнок осмелился хоть переступить через порог.

Теперь Четыре всматривался в лицо мальчика, все ещё по-детски округлое.

В темных, черных глазах светился ум.

Не просто ум — временами он видел там понимание такой глубины, что это его шокировало, особенно учитывая долгую изоляцию мальчика в тюрьме, похожей на пещеру. Похоже, он в удивительной степени понимал проблемы, вызываемые наружными силами, даже когда были замешаны сложные и современные элементы — например, отслеживание их через спутники, а также проблемы, вызванные современными методами сканирования и беспилотниками.