Щит

— Дигойз! — Балидор стиснул его плечо. — Мы не навредим твоей паре! Не будет никаких попыток заявить права. Обещаю тебе! И не только со стороны моих людей. Вэш это запретил. Он аннулировал любое право на повторное притязание.

Ревик не переставал бороться, и до Джона дошло, что он действительно убьёт себя, если они его не отпустят. Он шагнул ближе, когда Ревик кинулся на видящих, которые его удерживали. Он сумел ударить одного в лицо затылком. Кровь из сломанного носа видящего залила его рубашку.

— Иисусе. Прекратите! — заорал Джон, разозлившись не меньше Касс. Кто-то схватил его за руку.

Повернувшись и увидев Дорже, он наградил видящего сердитым взглядом.

— Не приближайся! — сказал Дорже. — Йерин прав! Он сейчас не в себе!

Джон спросил:

— Почему они просто не отпустят его, чтобы он сумел её найти?

Кожа Дорже натурально побелела.

— Потому что он может убить каждого видящего, который сегодня стал свидетелем заявления прав! — сказал он. — Не только Мэйгара — всех!

— И в каком месте это плохо…? — рявкнула Касс.

Видящий со сломанным носом повернулся к Балидору.

— Сэр. Мы должны ввести ему наркотики. Мы не можем больше ждать.

— Нет, — сказал Балидор. — ещё нет. Дайте ему минутку!

Джон собирался снова завопить, когда на его разум из ниоткуда начало просачиваться спокойствие. Не откровенная ментальная смирительная рубашка, как ранее с Мэйгаром и его друзьями, но это чувство определённо происходило откуда-то извне.

Балидор манипулировал конструкцией. Он и его видящие пытались достучаться до Ревика через его свет, успокоить его… и скорее всего, опровергнуть в его сознании образы того, как мужчины Адипана насилуют Элли в лесах.

Йерин оставался перед ним.

— Я сожалею, брат, — теперь в его голосе звучали эмоции. — Ты прав. Ты не нарушал никаких законов. Но ты рискуешь нарушить условия своего наказания, — когда Ревик сощурился, Йерин понизил голос. — Мы лишь отслеживаем её. Никому не разрешено приближаться. Никому. Все поклялись. И эта клятва не будет нарушена. Она в безопасности, Дигойз.

Ревик расхохотался. Джон почувствовал, как от этого звука у него сдавило горло.

— Мы тебе не враги, брат, — сказал Йерин.

— В этом ты ошибаешься, — произнёс Ревик.

В темных глазах Йерина отразилась боль.

— Я сожалею, что у тебя возникли такие чувства, брат.

— Да иди ты нах*й, — голос Ревика зазвучал яснее. — Все вы нах*й идите. Я забираю её отсюда! Сегодня же.

Йерин показал отрицательный жест.

— Ты не можешь уйти с ней. Этот запрос официально отклонён. Она — Мост. Твои права не распространяются…

— Мои права? Осторожнее, Йерин. Я посмотрю, не смогу ли между делом немного обучить её телекинезу. А потом мы поговорим о «правах».

— Мы можем отказать тебе в этом, Дигойз, — тон Йерина смягчился. — И ты ошибаешься. Я ощущал, что мои руки связаны законом, но не думай, что мне было все равно.

Он поднял руку к лицу Ревика, но Ревик резко отдёрнулся.

Йерин отвёл пальцы, в его глазах стояла боль.

— Я понимаю, брат. Все мы понимаем. Но ты связан с Мостом. Ты не можешь уехать с ней. Совет дал разрешение вам двоим провести предварительные обсуждения вашего брака, как вам того захочется. Конечно, будет наблюдение за конструкцией, но…

— Нет. Ни за что…

— Мы прямо сейчас работаем над протоколами безопасности, — продолжил Йерин, точно Ревик ничего не говорил. Его тон оставался официально вежливым. — Если ты не примешь эти условия, нам придётся разлучить тебя с твоей парой, пока ты не образумишься.

Он щёлкнул пальцами перед лицом Ревика, заставив эти бледные глаза посмотреть на него.

— Компромисс, Дигойз, — сказал он. — …Это рациональный выбор.

На протяжении долгого мгновения Ревик просто лежал там и тяжело дышал, словно стараясь контролировать себя. Джон посмотрел на Касс, которая теперь выглядела ещё сердитее. Она пристально смотрела на Йерина так, точно тот был Антихристом.

Когда Ревик заговорил вновь, его голос звучал жёстко. Он посмотрел на Балидора.

— Мэйгар. Он жив?

Балидор взглянул на Йерина, затем сделал утвердительный жест.

— Пока что да.

— Он в сознании?

Балидор вздохнул. В отличие от Йерина, за симпатией в его глазах Джон видел настоящее понимание.

— Какое это имеет значение, брат? — спросил он.

Ревик стиснул челюсти, отчего очертания его лица изменились.

— Потому что я хочу, чтобы этот мудак был в сознании, когда я забью его насмерть голыми руками, — сказал он.

Воцарилось молчание.

Затем Балидор расхохотался.

После небольшой паузы Ревик тоже засмеялся.

На несколько секунд, во всяком случае, его смех казался почти искренним. Некоторые из двадцати с чем-то видящих тоже посмеивались, пока Ревика все ещё наполовину придавливали четверо самых крупных, вминая его грудью в грязь. Когда Джон с неверием уставился на Касс, она лишь закатила глаза, скрестила руки на груди и бросила на него взгляд, который говорил ему «Ох уж эти мужчины!»

Но когда смех стих, взгляд Ревика прояснился.

Ощутив перемену, Балидор подбадривающе похлопал его по плечу, тихо щёлкнув языком.