Щит

Ревик ошарашенно вскрикнул, вжимаясь в мою руку. Он выгнул спину, когда я продолжила гладить его и изучать до тех пор, пока он не задышал с трудом, стискивая мои волосы пальцами. Я не чувствовала на нем ничего, что могло бы причинить мне боль, во всяком случае, физическую. Я хотела сказать ему это… но вновь ощутила его молчание, нежелание говорить, делать что-либо, отчего я могу остановиться.

Когда я попыталась прочесть его, Ревик застонал мне в шею.

— Элисон… боги. Пожалуйста, — боль исходила от него спиралями. Я чувствовала, как его сдержанность ускользает, мышцы сжимаются. — Позволь мне. Позволь мне… пожалуйста. Прошу… боги. Я буду осторожен.

Моя ладонь сжалась в его волосах. Ревик снова застонал, когда я приласкала его головку. Я все ещё пыталась понять, узнать, что он боялся сделать со мной.

— Я мог бы сделать это так, будто ты человек, — сказал он.

Я посмотрела на него.

— Будто я человек? Что это значит?

— Я не хочу сделать тебе больно, — его боль снова ударила по мне. — Я могу сделать так, чтобы тебе не было больно. Детка, боги, перестань… перестань…

Я отпустила его и подождала, пока его дыхание относительно выровняется.

— Сделай это так, будто я видящая, — сказала я.

Исходившая от него боль усилилась.

— Ты уверена?

— Рано или поздно придётся вытерпеть боль, верно?

После небольшой паузы Ревик кивнул.

— Да, — его пальцы вновь сжались, он сильнее навалился своим весом. — Элли… ты меня любишь?

Я прикрыла глаза, потому что прозвучавшая в этом вопросе уязвимость застала меня врасплох. Его другая рука покоилась на моем бедре, но Ревик не отводил взгляда от моего лица.

— Скажи мне, — пробормотал он. — Скажи мне. Пожалуйста, Элли… скажи мне. Я тебя обожаю…

Я почувствовала его. Я осознала, что он делает.

— Да, — мой голос смягчился. — Да, Ревик… я люблю тебя.

Он издал низкий стон.

… затем он вошёл в меня.

Все замерло.

Это не боль. Неверие ударило по нам обоим; я видела, как изменилось лицо Ревика перед тем, как он стиснул зубы. Он ощущался иначе. Не слишком, но все-таки в достаточной мере отличался. Угол проникновения был другим. Ощущение его во мне делало что-то с моим светом, вызывало почти то складывающее ощущение. Чувствуя это с Сайримном на протяжении целых дней, теперь я испугалась, что это спровоцирует телекинез… что я нечаянно наврежу Ревику. Я постаралась сдержать это, как-то контролировать, но его свет лишь сильнее притягивал меня.

Затем он вошёл в меня по-настоящему.

Я вскрикнула. Я постаралась сдерживать свой свет, но преуспела лишь наполовину.

Ревик снова скользнул в меня, уже медленнее, и я захныкала, слыша его стон, когда он вошёл ещё глубже. Когда он толкнулся в третий раз, я осознала, что произношу его имя, впиваясь пальцами в его спину. Ощущалось это приятно, так чертовски приятно, так приятно, что я забывала о…

Ревик остановился, издав хрип.

— Элли… боги… — он весь вспотел. — Что же ты со мной делаешь… — на долю секунды он, казалось, вновь боролся с чем-то. Его пальцы сжались в моих волосах. — Расслабься, — попросил он, целуя меня, и тихо застонал. — Расслабься, любовь моя… пожалуйста. Я постараюсь. Я причиню тебе боль, если не попытаюсь прямо сейчас. Я и так едва сдерживаюсь…

— Попытаешься? — я с трудом дышала. — Попытаешься что?

— Посмотри на меня. Пожалуйста… Элли. Пожалуйста… посмотри на меня…

Я подчинилась.

Ревик вошёл ещё глубже, пока его член не подстроился под какую-то часть меня, почти как частичка паззла. Я тихо всхлипнула от удивления, все ещё глядя ему в глаза, затем крепче стиснула его спину, так возбудившись, что даже не знала, куда себя деть.

Когда он не пошевелился, я жалобно захныкала.

— Ты готова? — тихо спросил Ревик.

Я подавила боль, почти неконтролируемое желание притянуть его своим светом, заставить его сделать что-нибудь — да что угодно, только не прижимать меня вот так.

— Пожалуйста, — выдавила я. — Пожалуйста. Что бы ты ни собирался сделать… сделай это, пожалуйста…

После кратчайшей паузы его плечи заметно расслабились.

… и моё сердце остановилось от чистой физической боли.

Она лишила меня рассудка, любого осознанного разума. Какая-то часть его скользнула в меня как тонкое лезвие, войдя в отверстие, о существовании которого я не догадывалась. Ничто не могло подготовить меня к этому. Ничто.

Ревик издал тяжёлый крик, вцепившись в мою спину.

Я ощутила в нем столько наслаждения, что едва не потеряла сознание, и в то же время боль заставила тихий стон сорваться с моих губ. Что бы это ни было, оно скользнуло ещё глубже, и я могла лишь лежать там, тяжело дыша и подавляя панику, пока Ревик удерживал меня на месте и пытался успокоить своим светом.

Я вновь ощутила в нем неверие, почти животное чувство, и он сдерживался… но я чувствовала там и любовь, нежность, от которой щемило сердце… облегчение, страх и то жаркое, жидкое наслаждение, которое опьяняло сильнее любого наркотика из всех, что я когда-либо пробовала.