Щипач

Имея на руках паспорт, можно было снять квартиру. Лучше бы поближе к работе, но ее пока нет. Купил газету с объявлениями, подобрал недалеко от центра, но в спокойном районе, позвонил по указанному телефону. Квартира в небольшом доме, меблированная, отдельный вход. Подъехал на такси, осмотрел квартиру и остался доволен, дал хозяину задаток и получил ключи. Института прописки, как в Советском Союзе, не было.

В столице Франции на правом берегу Сены жили чиновники, дельцы, финансисты. Дома там имели лифты, на кухне газовые плиты, в ванной газовые колонки для подогрева воды, паровое отопление. На левом берегу обитали студенты, рабочие, продавцы, строители. Победнее народ, читали «Юманите», газету французских коммунистов, а не «Фигаро» или «Пари-Суар». На левом берегу много молодых, их привлекал Советский Союз, он был далеким идеалом, где проводился масштабный эксперимент по созданию нового строя – социализма и нового человека. Вот только истинную цену такому строительству знали немногие.

Первым делом после получения паспорта отправился в магазины. Одежда, выданная со склада ИНО, была добротная, но не по моде. Оделся в костюм-двойку, манишку с галстуком-бабочкой, лаковые штиблеты и шляпу. Без головных уборов ходить было не принято, только у эмигрантов.

Следующим днем проштудировал «ПТИ-Паризьен», «Интрансижан», «Фигаро». И уже, согласно рекламе, направился в парижские банки. Каждый гражданский имел счет, без этого считался человеком, недостойным уважения. Себе на расходы оставил франки, валюту неустойчивую. В январе 1923 года за один доллар давали 23 франка, а за британский фунт 120 франков, и франк быстро обесценивался. Согласно поговорке – не класть все яйца в одну корзину, распределил деньги по трем солидным банкам – Сосьете Женераль, Paribas и ВМР. Была еще одна загвоздка. При больших суммах вносимых наличных банки требовали документального подтверждения легальности доходов. А так – раскидал по трем банкам без помех. Было бы смешно предоставить справку от Иностранного отдела ОГПУ.

И уже вечером, как стемнело, прибыл в посольство. Что было на руку – скверная погода. Согласно многолетним наблюдениям, в Париже в году 164 дня идет дождь и 13 дней – снег. Вот и сейчас дождь то переходил в ливень, то почти прекращался. Чтобы уберечь новый костюм, приехал на такси. Из двенадцати с половиной тысяч такси – «Рено», «Пежо» и «Ситроен» – большая часть водителей эмигрировавшие русские офицеры. Поэтому в разговоры с шоферами Алексей не вступал. Даже подумал – не купить ли себе автомобиль? Новый «Форд-Т» стоил двести американских долларов. Были и дорогие – «Испано-Сюиза», «Амилькар», «Сальмсон», «Делайе», «Вуазен». Что подталкивало, так это не требовались водительские права, хотя правила движения существовали, и полиция штрафовала за их нарушение.

Трилиссер появлению Алексея удивился.

– Что? Не получилось?

– Напротив, начало удачное.

И выложил перед начальником паспорт. Меер Абрамович повертел документ в руках, полистал.

– Как настоящий!

– Почему как? На самом деле настоящий, выдан в полиции, зарегистрирован. Комар носа не подточит.

– Да? Как удалось?

И Алексей рассказал. Трилиссер задумался.

– Стало быть, и в других странах, в частности католических, можно так же?

– Про другие не могу сказать, но во Франции получилось. Снял квартиру на месяц, с завтрашнего дня буду думать о работе. Надо легализоваться.

– Чем помочь?

– Деньги нужны. Регулярно появляться в посольстве не могу. Надо продумать связь, пароли для связи.

– Предлагай.

– Через несколько дней, пока не знаю местных условий.

– Сколько денег надо и на что?

– Дело свое открыть, для прикрытия. Тогда со многими людьми встречаться можно без подозрений. Для обзаведения уложусь в тысячу долларов США.

Деньги Алексей получил, в посольстве ночевать не остался, вернулся на арендованную квартиру. Дел нужно решить множество. Сначала – дело. Человек, который нигде не работает и не нищенствует, вызывает законное подозрение. На какие деньги живет?