Щенки и псы Войны

Сегодня ночью приснился сон, как будто я маленький. Идет 1986 год, и я елку наряжаю с Денисом, он тоже маленький, я помню, у нас солдатики были пластмассовые, два набора. У него индейцы, а у меня — ковбои. Дениска своих в елке прятал, а я их искал. А еще, помню, робот был заводной, его заводили, и он ходил. Бывало, мы расставим солдатиков, а потом запускаем его, и он их топчет…»

— Костромин и Самурский! Живо на кухню! — скомандовал Тайсон, грубо расталкивая спящих солдат, и придвинув вплотную злое лицо добавил угрожающе.

— Если пару банок сгущенки вечером не притараните, урою! Поняли, «духи»!

Было ранее утро. На кухню, где Ромка и Костромин упорно драили котлы, влетел поддатый майор Занегин. Его багровая физиономия с выпуклыми мутными глазами не предвещала ничего хорошего. От него за версту несло перегаром.

— Где хлеб? Куда девал хлеб, сученок? — накинулся он, ни с того, ни с сего, на ближайшего. Им к несчастью оказался Ромка.

— Откуда нам знать, товарищ майор! Должны были еще вчера вечером привезти. Но не привезли! Машина, кажется, не пришла! То ли сломалась, то ли еще что-то случилось! У прапорщика Демьянчука спросите, он точно знает!

— Ах, ты еще препираться со мной вздумал, ублюдок! — майор ухватил его за затылок и с силой ударил солдата головой об стол. Удар пришелся о дюралевый уголок стола. Из рассеченного лба во все стороны брызнула кровь…

Госпиталь. Ромка с перевязанной головой лежал в палате у окна и шариковым стержнем писал письмо:

«… лежу в санчасти. Температуры второй день нет. В санчасти тоже не дают расслабиться, приходится порядок наводить. У нас тут трубу прорвало, вода течет как из ведра, приходится убирать все. Правда, едим тут, меры не знаем. Сгущенку ели, масло, сколько влезет с сахаром, яйца, пюре картофельное.

Что-то, ваши письма запропастились куда-то. В роте, наверное, лежат. Тут книги все перечитал, подряд набрасываешься, а дома-то не особо я этим увлекался. Все гулять куда-то тянуло. Какие тут к черту «спецы». Это только я один тут знаю ФИЗО. В старой части нас здорово гоняли. Когда «солдатскую бабочку» по 150 раз делали, отжимались по 100–120 раз. «Гуськом» по 200 метров ходили, в противогазах бегали. Что, когда снимаешь его, из него льется пот и слезы как из кружки вода. Утренняя зарядка как ад была. А тут же кроме легкого бега, нагрузок нет. Служу России!»

Как-то днем навестить больного товарища пришел Коля Сайкин, с которым они вместе поехали в учебку, а угодили сюда.

— Ром, ну как у тебя дела? Голова сильно болит?

— Да, вроде оклимался. Пять швов на лоб наложили. Теперь, наверное, физиономия как у Отто Скорцени будет, вся в шрамах.

В палате кроме Ромки было еще трое солдат. Двое вышли покурить, а третий крепко спал, отвернувшись к стене. На нижнем несвежем белье через спину красовались кровавые полосы.

— Чего это с ним? — полюбопытствовал Сайкин, кивнув на спящего.

— Это Владик. Из автобата. Деды его отметелили железными прутьями. Видишь, кровь насквозь пропиталась, запеклась. Раньше в царской армии было наказание шпицрутенами, прогоняли сквозь строй под ударами шомполов, вот и с ним такое устроили.

— А чего же ему белье-то не сменят? Грязнущее дальше не куда да в крови перемазано.

— Колян, ну ты даешь! С луны, что ли свалился? Кому мы тут на хрен нужны?

— Да, это ты верно заметил! Да, действительно! Кому?

— Эх, не повезло нам, Колька! Ой, как не повезло!

— Ромк, кто б мог подумать, что так все обернется. Радовались раньше времени. Вот и стали сержантами, вот и стали спецами!

— Ни за что бы учиться не поехал, если бы знал в какую «дыру» попадем! Черт меня дернул напроситься в «учебку». Будь она проклята!

— Вот, сигарет тебе принес.

— Спасибо, Коля, сигареты есть. Ребята угостили. Ты бы лучше мне тетрадку достал с конвертом. Письмо не на чем написать. И стержень, этот, совсем сдох, почти не пишет. Измучился с ним.

— Достанем, Ромк. О чем разговор. Знаешь, у нас ведь в роте ЧП!

— Что там еще случилось?

— Игорь Костромин слинял!

— Как это слинял?

— Как убегают? Вот взял и убежал!

— Смотался, значит, все-таки Игорек!

— Третий день ищут! Всю часть обыскали, все верх дном перевернули. Нигде нет.

— Домой рванул, пацан!

— Домой?

— Хотя, вряд ли, до дома-то полторы тыщи будет!

— В конец достали, «деды»! Тайсон, распоследняя сволочь, кулаки свои распустил! Заставлял его в самоволку за водкой идти.

— Я тоже убегу!