Щегол

— Ага. Но возможностью экономить время в таком ключе пользуются уже вторую сотню лет, из-за чего зверье с дорогими ядрами в секторе Пятна за этим озером выбивается гораздо быстрее, чем появляется. В результате — согласно статистике из форпостов — паломничество сюда практически прекратилось, а абсолютное большинство твоих коллег предпочитает промышлять в других секторах. И без нужды не рискует, ибо семь-восемь суток без сна, да еще и в постоянном напряжении, умотает кого угодно даже под препаратами вроде боевых коктейлей. А у тебя, в отличие от других добытчиков, есть безопасная база, позволяющая и отсыпаться после долгих переходов, и медитировать, и тренировать навыки в что полностью реальных, что в упрощенных боях с местным зверьем…

— Дальше можешь не продолжать… — вздохнул я. — Безопасность этой базы обеспечиваешь ты, а значит, с твоим исчезновением я всего этого лишусь.

— Ага. Кроме того, оставишь без присмотра технику из нашего мира и залежи аструма, в разы замедлишь развитие Дара и… через полгода-год не сможешь ходить в рейды в «единичку». В общем, смирись с тем, что я тебе нужна не только в Большом Мире, но и тут, перестань рвать себе душу и освой перемещение по воздушным ступеням — уверена, что на каком-то уровне ты сможешь носиться по сугробам, не оставляя следов, соответственно, обретешь возможность заглядывать в гости даже самой лютой зимой…

…Последние полчаса перед выходом в дорогу я провел в пещере для медитаций, восполняя резерв «под завязку». За это время Дайна затолкала в аструмовый контейнер «Наруч» с информационным пакетом для своего дубля, так что терять время на это дело не пришлось — спустившись в расщелину, я в темпе переоделся и переобулся, получил последние наставления, попрощался с трудягой, взлетел по скальной стенке и подтянул к себе рюкзак. В этот раз веса в нем было относительно немного. Тем не менее, закинув его за спину и застегнув поясничный обхват, я активировал подпорку, обвешался полным комплектом «баффов», спрятался под невидимостью, активировал отвод глаз на артефактной накидке и ушел в первый рывок.

«Крейсерскую скорость» набрал на третьем-четвертом, еще через два-три привычно расфокусировал внимание, пропрыгал метров сто пятьдесят и… дал по тормозам, ибо засек краем взгляда полет белки-летяги. Потенциальный донор воздушных ступеней для Кольцовой несся от одного дерева к другому поперек моему курсу и всего метрах в двадцати трех-двадцати пяти, поэтому я «остановил» зверька диском, уронил на землю прессом, зафиксировал на месте колючим побегом и, переместившись поближе, аккуратно перерубил воздушным лезвием тоненькую шейку. В принципе, вытащить ядро я смог бы сам. А вот с извлечением крошечного энергетического узла мог не справиться. Поэтому выдернул из нагрудного кармана «дежурный» целлофановый пакет, подождал, пока тушка белки истечет кровью, и утащил к расщелине.

Да, в конечном итоге вышел в дорогу с получасовой задержкой, зато довольным, как-то уж очень быстро добрался до приметного дуба на гребне холма, покосился на плоский камень, на котором когда-то слишком сильно расслабившаяся змея подставилась под атаку ястреба, и рванул вниз по склону. Само собой, не на максимально возможной скорости, а с чувством, с толком и расстановкой, то есть, старательно вывешивая в каждой точке выхода из рывка по воздушной ступени, максимально насыщенной Силой. И пусть при таком режиме передвижения резерв тратился раза в три быстрее, чем обычно, навык, потенциально способный превратить меня в скрытника, не оставляющего следов, раскачивался в самом быстром режиме из всех возможных. Ну, а Силу я восполнял на ходу. Благо, соответствующее умение тренировал в каждом походе в Пятно.

Кстати, «развлекался» не только работой над собой. Теперь, зная точное направление на западный край Мрачного, я при любой возможности прятал следы в речушках, на каменных склонах и крупных осыпях. Так как очень не хотел, чтобы какой-нибудь особо любопытный коллега, наткнувшись на них, смог добраться до расщелины с «Носорогом».