Щегол

«Я сказала про подругу, и сейчас мы с Танькой не находим себе места. Ведь сюда, в Полоцк, изначально собирался ты. А мы, навязавшись и заставив изменить планы, в итоге попали на этот чертов концерт, а ты оказался на улице!!! Кстати, Танька ничего не обещала ни этому „Коленьке“, ни кому-либо еще. Я в данный момент тоже ни с кем не встречаюсь, поэтому мы имели полное право оторваться с тобой. И оторвались. Да так, что хочется еще… В общем, не обижайся на нас, пожалуйста! Ладно?»

— Читаешь? — спросил я у Дайны, заводя движок.

— Конечно: я ж контролирую твой телефон… — ответила она.

— И что скажешь?

— Неприятно, конечно. Но случайности, бывает, случаются… — усмехнулась она. — Поэтому я в данный момент разговариваю с администратором «Предела» от твоего имени.

— Они работают и в воскресенье вечером⁈

— Ага. Вроде как, заканчивают какой-то срочный заказ. Поэтому поехали к ним — чем раньше оставишь машину, тем раньше заберешь.

Одновременно с этим утверждением на экране ИРЦ появился маршрут, так что я тронул, было, внедорожник с места, но вовремя вспомнил, что не ответил на Сонин крик души, и отправил ей еще четыре предложения:

«Я не обижаюсь, ибо не на что. Еду в то самое ателье сдавать машину. Не грузитесь и вы: забейте на „соседей по бельэтажу“ и оторвитесь, как следует. В том числе и за меня…»

Минуты через три-четыре Соня прислала следующее сообщение, от которого явственно тянуло если не бешенством, то злостью:

«Спасибо за великодушие… Мы бы постарались, честно. Но Коленька почему-то решил, что уже вытянул счастливый билет, и пытается нас обаять. Причем обеих и в самом омерзительном режиме из всех возможных. А еще не слышит ни замечаний, ни просьб и в принципе не затыкается!!!»

Я им посочувствовал и сосредоточился сначала на вождении, а минут через двадцать — на общении с «по-настоящему толковым продажником».

Ну, что я могу сказать о его талантах? Да, не будь со мной Дайны, он запросто развел бы меня на что угодно только харизмой и силой убеждения! А так мы «сдались» только в тех позициях, которые заранее обсудили, и налетели аж на девяносто три тысячи семьсот рублей! И пусть в эту сумму входило десять процентов за срочность, она все равно впечатлила. Правда, уже после того, как я забрался в такси, откинулся на спинку сидения, закрыл глаза и почувствовал, что начинаю отходить от жесточайшего морального изнасилования.

Расслаблялся всю дорогу до гостиницы «Вече», в которой собирался снять самый дешевый номер на все трое суток вынужденного пребывания в Полоцке. А за несколько мгновений до остановки машины перед центральным входом почувствовал вибрацию телефона и услышал веселый смешок в гарнитуре скрытого ношения.

Заинтересовался. Поэтому торопливо выбрался из салона, открыл новое сообщение Сони и вчитался в текст:

«Все, Коленька допрыгался — проигнорировав семь просьб не класть руку на Танькино бедро, положил в восьмой раз и теперь захлебывается кровью из расквашенного носа. Танин отец остался в зале. Успокаивать несправедливо обиженного мальчика. А мы сбежали. И слава богу, так как рисковали не ответить на логичный вопрос „Где ваши рюкзачки?“ Короче говоря, напиши, куда подъехать, и мы подарим тебе такую ночь, что сумасшествие на Бирюзовом озере покажется целомудренным поцелуем в щечку…»

— О, черт: рюкзачки!!!