Читаем Щегол полностью

– Вообще, такое часто случается, – продолжила она, никак не отреагировав на этот неуклюжий комплимент. – “После травмы или увечья дети частенько перестают расти”. – Она, сама того не осознавая, вдруг то и дело стала сбиваться на тон доктора Каменцинда – сам я с доктором Каменциндом ни разу не встречался, но чувствовал, когда она “включала” доктора Каменцинда, словно механизм нейтральности, отчуждения. – “Все ресурсы брошены на другие цели. Система роста отключается”. Со мной в школе училась девочка, принцесса из Саудовской Аравии, ее похитили, когда ей двенадцать было. Похитителей потом казнили. Но я с ней познакомилась, когда ей было девятнадцать, славная девушка, только крошечная, метр пятьдесят от силы, похищение ее так травмировало, что она с того дня ни на миллиметр не подросла.

– Ничего себе. Это та “девочка из подземелья”? Она с тобой училась?

– Монт-Хефели – место чудное. Там были девочки, которые под обстрелом бежали из президентских дворцов, а были девочки, которые туда попали, потому что их родители хотели, чтоб они похудели или приняли участие в зимних Олимпийских играх.

Она позволила мне взять ее за руку, ничего не сказала – сидела, укутавшись, пальто не стала сдавать. Длинные рукава – даже летом, на шее вечно намотано с пяток шарфов, она упрятана под оболочку, словно окуклившееся насекомое, в защитном слое – девочка, которую поломали, а потом сшили, скрепили заново. Как же я этого раньше не замечал? Неудивительно, что фильм ее расстроил: Гленн Гульд круглый год ежится в тяжелых пальто, растут батареи пузырьков с таблетками, брошена сцена, и каждый год снег все выше и выше.

– Потому что… да, я помню, ты тоже про это говорил, я знаю, тебя это не меньше моего мучает. Но я все прокручиваю и прокручиваю это в голове. – Официантка незаметно подлила ей вина, до самых краев, хотя Пиппа и не просила и даже, похоже, не заметила: милая официантка, подумал я, благослови тебя бог, я тебе столько чаевых оставлю – глаза на лоб полезут. – Если б только я записалась на прослушивание во вторник или в четверг. Если б только я согласилась сходить с Велти в музей, когда он хотел… он сто лет пытался затащить меня на эту выставку, так хотел, чтоб я ее увидела, пока она не закончилась. Ноу меня всегда находились дела поважнее. Важнее ведь было пойти в кино с подружкой Ли Энн или куда там еще. После того случая подружки, кстати, и след простыл – я ее в последний раз и видела тогда, на том дурацком пиксаровском мультике. И столько ведь было крошечных знаков, которые я или проигнорировала, или просто не распознала – ну, например, Велти просто из кожи вон лез, чтоб мы туда раньше пошли, раз десять, наверное, спрашивал, такое ощущение, будто он сам что-то чувствовал, будто случится что-то плохое, это все я виновата, что мы туда пошли именно в этот день…

– Тебя хоть из школы не исключили.

– А тебя исключили?

– Отстранили от занятий. Тоже невесело.

– Странно так думать: а что, если б этого не случилось? Если бы нас там в тот день не было. Мы бы, наверное, и не познакомились. Как по-твоему, ты чем бы сейчас занимался?

– Не знаю, – ответил я, слегка вздрогнув. – Даже представить не могу.

– Ну да, но хоть примерно.

– Я был не такой, как ты. У меня никаких талантов не было.

– А что ты любил делать?

– Да ничего особенного. Все как у всех. Компьютерные игры, научная фантастика. Когда меня спрашивали, кем я хочу быть, я обычно выпендривался и отвечал, мол, “бегущим по лезвию”, все в таком духе.

– Господи, как же на меня подействовал этот фильм. Я столько думала о племяннице Тайрела.

– В смысле?

– Ну, та сцена, когда она рассматривает фотографии, которые стоят на пианино. Когда пытается понять, это ее собственные воспоминания или племянницы Тайрела. Я тоже вечно прокручиваю прошлое, только знаки ищу, понимаешь? Вещи, которые должна была заметить, но упустила.

– Слушай, так оно и есть, у меня то же самое в голове, но все эти знаки, предзнаменования, тайное знание, логически это никак… – Да почему же я никогда в разговоре с ней и фразы толком не могу закончить? – Вот что, ты хоть слышишь, какая это дичь? Особенно когда это не ты говоришь, а кто-то другой? Ты винишь себя в том, что не сумела предсказать будущего?

– Ну, может, и так, но доктор Каменцинд говорит – все так делают. Стоит приключиться несчастному случаю или катастрофе – и семьдесят пять процентов пострадавших убеждены, что были знаки, предупреждения, от которых они просто отмахнулись или которые они не сумели разглядеть, а среди детей до восемнадцати лет этот процент еще выше. Но это ж не значит, что этих знаков не было?

– Вряд ли оно так. Задним-то умом – конечно. Но мне кажется, что это все скорее похоже на столбец чисел, с самого начала пару чисел прибавишь неправильно, и все вычисления насмарку. Потом начинаешь проверять и замечаешь ошибку – точку, после которой счет был бы другим.

Перейти на страницу:

Похожие книги