Шарады любви

— Эта вещица стоит немало! А кружева — и того дороже!

И грязная рука с силой рванула на себя ворот жакета Даниэль. Раздался звук треснувшей материи, утонувший в общем диком хохоте.

— За эти вещички можно получить не одну бутылку джина! — продолжала издеваться «амазонка». — Разве не так, подружки?

Даниэль вдруг снова почувствовала себя парижским бродягой. Выбросив вперед ногу, она ударила обидчицу носком сапога по колену, но тут же поняла, что совершила ошибку: кто-то сильно толкнул Даниэль в спину на стоящих впереди женщин. И тут же на нее набросилась вся толпа. Женщины царапались, кусались, били кулаками и ногами, чья-то длинная рука рванула ее за ворот. Одежда затрещала, и все та же рука впилась ногтями в оголившуюся грудь Данни. Только тогда молодая графиня вспомнила про оружие. Держа одной рукой Бриджит, она принялась бешено отбиваться другой от наседавших со всех сторон разъяренных преступниц и, улучив какую-то долю секунды, выхватила из кармана пистолет. Раздался выстрел. Даниэль целилась поверх голов, но в темноте пуля могла кого-нибудь и задеть. Раздался пронзительный визг, и все нападавшие при виде дымящегося оружия дружно повалились на пол. Даниэль понимала: пройдет несколько мгновений, и они поймут, что для следующего выстрела пистолет требуется перезарядить. Поэтому она бросилась в открывшийся перед ней живой коридор, крепко сжимая руку Бриджит, и через несколько секунд очутилась по другую сторону решетки…

…Джастин услышал выстрел, когда входил в здание тюрьмы, и с бешено колотящимся сердцем помчался туда, откуда донесся звук. Добежав до уже запертой решетки камеры, он увидел трех мужчин и собственную супругу — оборванную, в крови, державшую за тонкую ручонку дрожащую от ужаса девочку.

Даниэль находилась в полной прострации и даже в первые секунды не узнала Джастина. Только услышав виноватое бормотание Малькольма: «Милорд, я… я…», графиня обернулась и увидела разъяренное лицо своего супруга.

— Отдайте мне это все, — процедил сквозь зубы Линтон, жестом указывая Малькольму на плащ Даниэль, ее кольца и кошелек, которые тот по-прежнему продолжал держать в руках. — А теперь идите и помогите Томасу управиться с лошадьми. Их у него сейчас целых восемь.

— Слушаюсь, милорд, — с отчаянием в голосе ответил Малькольм и побежал к выходу. Он был твердо уверен, что после сегодняшних событий его непременно уволят без всяких рекомендаций. Но ведь он всего-навсего исполнял приказание! Или ему следовало самому войти в этот ад? По коже честного кучера побежали мурашки…

— Линтон, — сказала Даниэль, смотря на супруга какими-то странными, пустыми глазами и жестом указывая на трясущегося от страха начальника тюрьмы, — я внесла залог за девочку, заплатив этому человеку сто гиней. Подобного подарка он не заслужил. Поэтому вы с полным правом можете потребовать от него вернуть эти деньги. Если, конечно, пожелаете. — Голос Даниэль неожиданно задрожал. — Взгляните, что они сделали с ребенком за четыре часа! Дайте мне плащ.

И, выхватив свой плащ из рук Джастина, Данни накинула его на Бриджит.

— Этот плащ понадобится вам самой, — ледяным тоном сказал Линтон. — Вы только посмотрите на себя!

Он забрал плащ и закутал в него Даниэль, накинув ей на голову капюшон.

— Ребенку будет достаточно простого одеяла. Принесите!

Приказ относился к начальнику тюрьмы. Тот побледнел и виновато пробормотал:

— Я… я… не знаю, есть ли у меня одеяло.

— Тогда отдайте мне ваш сюртук.

Начальник понял, что одежду у него все равно отберут, и, беспрекословно раздевшись, протянул сюртук графу.

— Деньги, — жестко напомнила Даниэль. — Я без них не уйду. Они лежат на столе в кабинете этого мерзавца. Он не получит из них ни пенса. А если откажется принести, то я…

— Замолчите! — прервал ее граф. — Вы будете делать только то, что я вам скажу.

Маленькая Бриджит вдруг закрыла лицо руками и горько зарыдала.

— Посмотрите, что вы с ней сделали! — крикнула Даниэль, с презрением глядя на начальника тюрьмы. — Иди ко мне, малышка. Я сейчас отведу тебя к маме. Она уже давно дожидается за этой стеной. А потом мы все поедем ко мне домой. Там ты отмоешь волосы от всей этой мерзости, а я постараюсь подыскать приличную одежду вместо той, которой ты лишилась. — Даниэль повернулась к мужу: — Сейчас вы заберете у него деньги, и на этом кончим.

— До конца еще очень далеко, Даниэль, — ответил граф с плохо скрываемой угрозой. — Вы можете отдавать любые, какие посчитаете нужными, распоряжения в отношении несчастного ребенка и его семьи. Я же займусь этим… типом. — И он кивнул в сторону начальника тюрьмы. — Ну а затем у меня будет очень серьезный разговор с вами.