Шапка Мономаха

— Ну, Никита Иванович, что скажешь? Чем нам это грозит, по-твоему?

Панин тяжело вздохнул.

— На первый взгляд сей вердикт ничего не добавляет к текущей ситуации. Народу по большому счету эти юридические тонкости безразличны. Только-то и повода, что позубоскалить в адрес вашего величества.

Екатерина нервно шлепнула себе по ладони веером и нахмурилась. Панин же продолжал:

— Но истинный смысл листка в том, чтобы показать всем союз самозванца и церкви. И это очень плохо. В глазах уже не просто крестьян, но и образованной публики его власть приобретает тень законности. Следующим шагом стоит ждать выборы патриарха и венчание на царство.

— Может, нам упредить? — подал голос Петр Панин. — И своего патриарха избрать по-быстрому?

Протоиерей посмотрел на тайника с укоризной.

— Не собрать нам Архиерейского Собора. Под рукой только архиепископ Псковский Иннокентий есть. У самозванца же почитай все главные епархии в кулаке.

— Да чего там собирать. Назначит матушка-государыня вас патриархом, и всего делов.

Священник аж отшатнулся от такой прямолинейности. И перекрестился непроизвольно.

— Нет уж. Такого патриарха церковь не примет. И вреда в том будет куда больше, чем пользы.

— Надо ускорить движение армии. Нужно поскорее выгнать Пугача из Первопрестольной, — вклинился генерал-полицмейстер Петербурга, замордованный проблемами столичного города. — Что там с армией, Захар Григорьевич? Когда уже она свое слово скажет?

Чернышов, кряхтя, поднялся и доложил:

— В последнем донесении графа Румянцева пишется, что обе армии уже добрались до магазинов в Киеве, Полтаве и Бахмуте. По его словам, потребны одна-две недели на приведение войска в должный порядок, и потом он всей силой выступит на самозванца.

— Медленно, Захар Григорьевич! Очень медленно! — воскликнула Екатерина. — Как жаль, что Александр Васильевич Суворов пропал. Нет вестей о нем?

— Никак нет, государыня, — развел руками Чернышов. — Как сквозь землю провалился.

— Несчастье за несчастьем, — Екатерина стукнула веером о подлокотник кресла и посмотрела на канцлера.

— Никита Иванович, ты хотел какие-то предложения озвучить. Для того и собрались. Говори уж.

Панин открыл папку и, откашлявшись, начал:

— При трезвом и взвешенном рассуждении мнится мне, что вернуть состояние общественное в допрежние кондиции видится невозможным. И дабы не довести до погибели всю нашу возлюбленную державу, следует не только отобрать у самозванца реформаторскую инициативу, но и даже в чем-то его превзойти. Так, во-первых, полагаю, следует ввести в армии вместо фактически пожизненной рекрутской повинности призывную службу на короткий срок, как и в армии самозванца. Это повысит лояльность армии, что нам сейчас жизненно необходимо.

Чернышов было вскинулся возражать, но властный жест императрицы его остановил.

— Продолжайте, Никита Иванович.

— Следует объявить о реформе местного самоуправления по тому же принципу, что сейчас осуществляет самозванец. Но, разумеется, с существенным имущественным цензом, дабы отсечь чернь. Это же касается и созыва всенародного представительного органа по примеру английского парламента.

Екатерина тяжко вздохнула.

— Бессмысленное сборище болтунов. Но уж коли придется, то созовем. Что там дальше?

Панин мысленно перекрестился и произнес:

— И самое тяжёлое, господа. Следует отменить крепостное право.

После нескольких мгновений абсолютной тишины кабинет взорвался криками.

— Да в уме ли ты, братец! — вскочил младший Панин. — Это все твоего Фонвизина выдумки…

— Никита Иванович! — рычал Чернышов. — Это уже не в какие ворота не лезет…

— Может, и нам всем и под карнифекс самим лечь? — прогудел Чичерин.

Панин немного не понял смысла последней фразы, но переспрашивать было некогда. Снова раздался стук веера о подлокотник, и голос императрицы призвал всех к спокойствию.

— Объяснитесь, Никита Иванович. Как вы себе это представляете?

Панин облегченно выдохнул. Самое худшее не случилось.

— Разумеется, я не сторонник методов самозванца. Образцом я почитаю реформы, что провел король Фридрих в Восточной Пруссии. Там крестьянам предоставили личную свободу и право выкупить земли или за деньги, или путем переуступки части пахотных площадей. Впрямую этот опыт нам не подходит из-за общинного устройства крестьянского хозяйства, но как основу его нужно рассматривать.

Панин обвел взглядом собравшихся.

— Пугачев выпустил джинна из бутылки. И загнать его обратно не можем ни мы, ни он сам. Даже если Румянцев победит самозванца, это не остановит бунта. Казним этого самозванца, тут же появится новый фальшивый Петр Третий. Надо менять законы. И камень преткновения — вопрос о крепостничестве.

Екатерина похлопала веером по руке и указала на папку.

— Там описано, как это возможно осуществить?

— Да государыня, — поклонился Панин. — Вчерне, конечно, но на детальную проработку ни сил, ни времени не было.

— Правда, что это твоего секретаря работа?

— В значительной степени, государыня, — Панин с поклоном передал папку Екатерине.