Шантаж ниже пояса (СИ)

— Да-да, министр был просто вне себя от ярости, — кивнула МакГонагалл, проигнорировав весёлый смешок Дамблдора. — А тут я вижу, что ещё и мадам Помфри…

— Ничего не было! — выпалил Гарри.

На этот раз и МакГонагалл, и нарисованный Дамблдор проявили поразительное единодушие и согласованность:

— А что было? — спросили они в один голос.

— Ничего не было, — повторил Гарри и встал. — Не знаю за кого вы меня принимаете, но это был самый обычный медосмотр. Ежегодный.

— Да, с твоим образом жизни, Гарри, это, пожалуй, разумно, — покивал головой Дамблдор. — Вот, помню, я в своё время…

— Альбус!

Видимо, Дамблдор всё-таки умудрился вывести профессора МакГонагалл из себя, поскольку в следующую же секунду в его сторону полетел не возмущённый взгляд, а короткое и практичное: “Силенцио!”

Глядя на то, как дуется нарисованный Дамблдор на нарисованном же кресле, Гарри хотел было уже откланяться, когда вдруг решил проверить одну свою мысль:

— Мой образ жизни действительно так сильно портит престиж страны?

МакГонагалл посмотрела на него и, покачав головой, улыбнулась.

— Вы, конечно, известная личность, Гарри, и последняя выходка дала весьма неприятный осадок в наших отношениях с Норвегией, но, уверяю вас, престиж страны не испортить одним расшалившимся мальчишкой.

— Вот и я о том же, — кивнул Гарри, скорее себе самому, чем собеседнице.

Гарри мог бы спросить что-то ещё, но каждый вопрос, на который профессор МакГонагалл могла бы знать ответ, неминуемо привёл бы к раскрытию его внушительной проблемы, решить которую не смогла даже колдомедик такого уровня, как мадам Помфри. Поэтому он помолчал и, коротко откланявшись, покинул кабинет директора Хогвартса.

Разговор с МакГонагалл и Дамблдором не внёс никакой ясности в ситуацию, а мотивы Гермионы оставались всё так же покрыты завесой тайны.

Да и вообще, что он знал о ней, кроме того, где она работала и что любила читать? В отличии от Гарри, который никогда не стеснялся раскрыть перед ней свою душу, Гермиона вообще очень неохотно рассказывала о себе, предпочитая больше слушать, чем говорить. И даже о разрыве её отношений с Роном Гарри узнал лишь спустя две недели от той же Лаванды, которую случайно встретил в Косом переулке.

К слову сказать, и с Лавандой Рон встречался не то, чтобы очень долго. Он довольно быстро сделал ей предложение руки и сердца, а потом столь же оперативно его отозвал, в результате чего Лаванда и оказалась в постели его друга. Сам же Рон нашёл свое счастье в Болгарии с Виктором Крамом. Вот уж кто точно подпортил престиж своей страны!

***

Следующие пару дней Гарри беспрестанно мучался двумя чувствами: дискомфортом и неопределённостью.

Дискомфорт от ношения пояса был больше психологическим, чем физическим. Нет, соблюдать гигиену было не сложно, как, впрочем, и справлять нужду, но сама невозможность удовлетворить себя и соблазниться очередной подмигивающей красавицей злила неимоверно.

Что же касалось неопределённости, тут всё было гораздо сложнее. Искать себе жену он точно не собирался, но, уже несколько раз перебрав в уме все возможные кандидатуры, он почему-то каждый раз останавливался на Гермионе. Главная же проблема состояла в том, что она не то чтобы только к нему не проявляла никакого интереса, она вообще всех мужчин обходила стороной, общаясь с ними лишь по долгу службы. Разве что только с Гарри она общалась просто так, по старой дружбе.

Что же касалось самого Гарри, то он ещё в школьные годы не раз задумывался о ней, не только как о подруге, но и как о весьма симпатичной девушке. Правда, все эти мысли регулярно рассыпались в прах под воздействием внешних обстоятельств.

Сначала этим мыслям мешал Рон, потом снова Рон, к которому присоединилась Джинни, потом опять Рон. Потом Рон и Джинни. Потом он сам ушёл в долгий, долгий загул по маггловским кабакам и ночным клубам. Выйдя же из него, Гарри с удивлением обнаружил холодную и неприступную Гермиону, которая с самым равнодушным видом отшивала всех своих недопоклонников.

Впрочем, оно и правильно. Ни один из них не был достоин её внимания.

В очередной раз поправив ненавистный пояс, Гарри без особой надежды на успех постучался в дверь кабинета Гермионы. Он уже двое суток пытался выловить её то в лабиринтах Министерства, то в в её любимых местечках, то у неё дома. Но она словно бы обрела дар предвидения, виртуозно уклоняясь от встречи со старым другом, оставляя после себя лишь небольшие склянки с зельем от потёртостей и ссадин с прикреплёнными к ним небольшими записками.

“Гарри, ты уже нашёл себе невесту?” — вопрошала насмешливая надпись на бумажке.

Гарри же на это только лишь раздражённо шипел, обмазывался зельями, да успокаивал себя мыслью о том, что, несмотря на все свои успехи, вечно скрываться от него Гермиона всё равно не сможет.

***

Через три дня после выставления позорного ультиматума, Гарри Поттер вошёл в конференц зал на еженедельное собрание глав отделов, на котором точно должна была появится Гермиона.